Летом 2019 г. российское информационное пространство наполнилось многочисленными сообщениями об Александре Габышеве, который называл себя “шаманом-воином” и шел пешком из Якутска в Москву. У “шамана-воина” была миссия, о которой он постоянно говорил: “изгнать в 2021 г. из Кремля демона”, под которым подразумевался президент России В. Путин. За очень короткое время “Саша-шаман” из экстравагантного чудака, который идет по дорогам Сибири, стал превращаться в медийную фигуру и даже в своего рода духовного лидера для своих последователей и некоторой части аудитории, следившей за ним в социальных сетях.

В информационном пространстве история “шамана-воина” достигала кульминации дважды. И оба раза это было связано с репрессивными действиями со стороны государства в отношении Габышева. Так, в первый раз он был арестован ФСБ в конце сентября 2019 г. на границе Бурятии и Иркутской области и доставлен в Якутск, где на него было заведено уголовное дело по ст. 280 УК РФ (“Публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности”). В тот период известность “шамана-воина” вышла за пределы общероссийского и достигла мирового уровня: о нем писали такие СМИ, как <em>The</em><em> </em><em>New</em><em> </em><em>Times</em>, <em>BBC</em>, <em>Guardian</em> и др. О фигуре Габышева высказался ряд российских политиков и даже пресс-секретарь президента РФ Д. Песков (Песков не знает 2019). Второй раз о “шамане-воине” СМИ особенно активно писали в конце мая 2020 г., после того как дом Габышева был взят штурмом полицией, а сам “шаман-воин” принудительно доставлен в Якутский республиканский психоневрологический диспансер, где находился до 22 июля 2020 г.

Путь Габышева (и в прямом, и в переносном смысле) идет вразрез с представлениями о нормах и привычном поведении представителей (нео)шаманизма в Республике Саха (Якутия) и в России (см., напр.: <em>Ильяхов</em> 1994). С другой стороны, если говорить о поливариантности стратегий поведения современных российских (нео)шаманов и трансформациях в современном российском (нео)шаманизме, то “шаман-воин” вполне вписывается в существующее многообразие и довольно пеструю религиозно-духовную мозаику (см.: <em>Харитонова</em> 2020). Несомненно, из традиционных шаманских амплуа Габышев выпадает. Он не занимается лечением, не гадает: это “шаман-воин”, иными словами, шаман-экзорцист, борющийся с демонами. Так, при знакомстве с автором статьи после упоминания довольно известной в Якутии книги Г.В. Ксенофонтова “Шаманизм” Габышев сразу же в категоричной форме заявил, что далек от традиционного шаманизма: “Я знаю только свое предназначение, свой путь. Про шаманизм историю знаю поверхностно. Да и не хочу я туда углубляться сильно” (ПМА 2019–2020: Габышев). Случай Габышева демонстрирует не столько нарушение существующих канонов (в рамках якутской шаманской традиции), сколько попытку изобрести собственные ритуалы и даже собственную самобытную шаманскую идентичность. Все это создало благоприятную почву для обвинений Габышева в самозванстве (“ненастоящий шаман”). Соединение в единое целое политической акции и магико-мистического ритуала (обряда изгнания) стало почвой и для всевозможных политических домыслов и спекуляций. Так, например, глава Якутии в одном из интервью намекал, что за Габышевым может стоять Госдеп США (Как один якут 2019).

Образ Габышева, растиражированный во множестве СМИ и социальных сетях, вызвал ожесточенные споры. Использование оптики масс-медиа и полярность оценок аудитории социальных сетей привели к формированию многочисленных стереотипов: “городской сумасшедший”, “псих”, “хайповщик”, “честный сибирский мужик“, “новый Распутин” и т.д. Очевидно, что такого рода клише не способны хоть сколько-то объяснить мотивацию и поведение Габышева, часто лишенные привычной обыденной логики. Настоящая статья в какой-то мере служит попыткой (вероятно, не исчерпывающей) ответить на вопрос: “кто же такой Александр Габышев?”.

<strong>Методологические замечания</strong>

Замысел настоящей статьи родился в процессе работы над художественным документальным фильмом о Габышеве (авторы Б. Башкирова и М. Башкиров, ООО “Кинокомпания Этнофонд” и кинокомпания <em>Les</em><em> </em><em>Steppes</em><em> </em><em>Production</em>). Источниковая база данной статьи основана на корпусе аудиовизуальных материалов, собранных в процессе работы над фильмом с июля 2019 г. по февраль 2020 г. Съемки велись исключительно силами авторов картины, на сегодняшний день было отснято более 150 часов видеоматериалов. Наблюдение за героем фильма велось с “максимально близкой дистанции”, на протяжении съемок авторы были инкорпорированы в жизненный мир Габышева и его последователей. Эта методика не подразумевает какой-то подготовки героя к съемкам и направлена на фиксацию происходящего “здесь и сейчас”. Так, все “интервью”, записанные за это время, начинались лишь по воле “шамана-воина” и представляют собой монологи, произнесенные экспромтом, без какой-либо специальной подготовки. Диалоги, возникавшие между авторами и героем фильма в процессе съемок, также практически всегда носили характер экспромта и часто имели повседневный, даже рутинный характер. Такая методика съемок исключает какие-либо искусственно смоделированные авторами ситуации, тем более манипуляции. Несмотря на то, что герой фильма привык к постоянному присутствию камеры в своей повседневной жизни, он, разумеется, никогда не забывал об этом. Из этических соображений съемки не велись скрытно, за исключением нескольких раз. Но после каждый раз Габышеву сообщалось о таком факте. В тех ситуациях, когда он просил его не снимать, съемка не производилась. Авторы снимали не только самого А. Габышева, но и участников его “отряда”, а также лиц, знавших его до “похода”.

Условно эти материалы можно разделить на две большие группы. К первой группе относятся видео, снятые в июле-августе 2019 г., когда Габышев вместе с группой присоединившихся к нему сторонников шел пешком по Забайкальскому краю и Республике Бурятия. Вторая группа видеозаписей была сделана в Якутске в период с конца сентября 2019 г. по февраль 2020 г. В это время Габышев был под следствием и практически постоянно находился у себя дома в окружении сочувствующих и сторонников. Кроме того, существует и значительный корпус источников, представленных в СМИ: репортажи и интервью Габышева. Также благодаря социальным сетям “шаман-воин” обрел и свой собственный голос. Практически в ежедневном режиме с ноября 2019 г. по январь 2020 г. он выступал с видеообращениями и прямыми эфирами в YouTube на каналах своих сторонников (каналы “Ворон и шаман”, “Леха кот” и др.). Часть использованных в статье материалов была представлена на круглом столе “Миссия шамана в современном обществе: традиции и новые сакральные технологии” в ИГИиПМНС СО РАН (Якутск) в ноябре 2019 г.

Если говорить об этическом измерении этой истории и ситуации, в которую попал “Саша-шаман”, то стоит оговориться, что данная статья не ставит задачу “обелить” Габышева. Тем не менее нельзя не признать, что на протяжении длительного времени (в период следственных действий) он находился в тяжелой психологической ситуации. В случае Габышева также возможна и дискуссия об угрозе возрождения карательной психиатрии – казалось бы, уже забытой советской практики борьбы с инакомыслием (<em>Ахм</em><em>ирова</em> 2020). Автор статьи не берется оценивать его психическое состояние, а тем более ставить какой-либо диагноз. Можно лишь свидетельствовать, что за все время общения с Габышевым в процессе работы над фильмом последний не призывал к действиям насильственного характера или к чему-либо, хоть отдаленно напоминающему “экстремизм”. Напротив, он упорно, если не сказать фанатично подчеркивал ненасильственный характер своего похода и “изгнания демона”. Вкратце его философия сводится к максиме, которую он повторял с завидным постоянством: “Мстить – грех, прощать”.

<strong>Вехи биографии </strong><strong>Габышева</strong><strong> и </strong><strong>этапы</strong><strong> </strong><strong>пути </strong><strong>“</strong><strong>шамана-воина</strong><strong>”</strong>

Александр Прокопьевич Габышев родился в Олекминском р-не Республики Саха (Якутия) 22 ноября 1968 г. Служил в советской армии, учился в Якутском государственном университете на историческом факультете, в 1990-е годы сменил несколько работ (был сварщиком, дворником и др.). Поворотным моментом его жизни стала смерть жены в начале 2000-х годов вследствие болезни (сам Габышев не любит вспоминать этот период). После чего, переживая потерю близкого человека, он на протяжении приблизительно трех лет жил в тайге, где построил небольшую землянку в лесу в районе села Владимировка (пригород Якутска), и практически не поддерживал контактов с внешним миром:

Когда ты шаман, открыты и тело, и разум, и все приходит на ум. Сейчас-то я уже нормальный, но идеи напитаны, все. В глуши поживешь пару лет – поймешь. Один. За продуктами ходил, мама проведывала, не совсем один, но отдельно жил от людей. Табагинский мыс, там я два года жил, год в Улахан-Ане. Тоже в лесу. Так и зимовал два года, у меня там юрта была. Местные помогали, они все знали, что там шаман. Легенда (ПМА 2019–2020: Габышев).

Когда он “вернулся в цивилизацию”, он не был прежним Александром Габышевым. По воспоминаниям наблюдавшего Габышева в конце 2000-х годов коллеги из Института гуманитарных исследований и проблем малочисленных народов Севера, Владимира Попова, Александра можно было встретить на улицах Якутска в экстравагантной одежде, вышитой символами всех мировых религий. Тогда он называл себя “христианским монахом-воином – воином света”, играл на самодельном музыкальном инструменте, пел традиционные якутские распевы <em>тойуки</em> на православную тематику и давал за еду уроки рукопашного боя “Громовой кулак”, придуманного им самим (Там же: Попов). Предположительно уже в этот период стали формироваться контуры идентичности и нового образа, состоявшего из двух начал – шамана и воина. Можно отметить, что ни сам Габышев, ни кто-либо из лиц, знавших его до похода, не упоминал о том, что он владеет техниками погружения в ИСС (измененное состояние сознания), сталкивался с “шаманской болезнью“, проходил какое-либо посвящение или обладает суперсенситивно-экстрасенсорными возможностями. Страдания от потери близкого человека и последующие изменения в психическом состоянии он в дальнейшем интерпретировал как знак собственной избранности. При этом статус “шамана” был нужен и как культурная, и как психологическая защита от социума:

…несколько раз чуть в психушку не запихали меня… Мать меня защитила, она поняла: он обряд посвящения проходит, не трогайте его. И мне сказала: иди в лес, сынок, там тебя никто не тронет, там живи. Ушел я в лес, никакого целительства мне бог не дал, ничего я не могу, ни пальцами лечить, ни гадать, воевать умею, как говорится. А потом я спрашиваю бога: а для чего это все? Я же христианин, вот Христос говорит: любить ближнего своего, поставь правую щеку, это же противоречие, как же так, ты меня учишь вред причинять. “Жди твое время придет”, – отвечает мне голос сверху. Это сумасшествие, я же сумасшедшим был три года, хорошо, что мать меня туда отправила, а то в психушке бы лежал до сих пор. Вот так он указал на Путина, вот он враг твой, зверь, не человек, изгони его и все, но я к этому времени вышел из леса. Там уже рождается другой человек… (Шаман 2019)

В марте 2019 г. житель Якутска Александр Габышев отправился в путь с самодельной тележкой, на которую погрузил необходимые для путешествия вещи (печку, палатку и т.д.). За год до этого Габышев предпринял неудачную попытку начать “поход на Москву”. В районе г. Алдан его собаку сбила машина, он пытался выходить животное, но собака скончалась. Гибель животного в конечном итоге стала причиной его возвращения в Якутск, так как это было воспринято им как “дурной знак”.

Всю весну он в одиночестве двигался пешком на юг по трассе А-360. В Забайкальском крае на трассе Р-297 к нему присоединились первые сподвижники – Ангел (Александр) и Ворон (Евгений). Каждый день он проходил от 15 до 30 км. На пути к нему постоянно подходили люди: местные жители, дальнобойщики, случайные автомобилисты. Постепенно благодаря социальным сетям о путешествующем Габышеве стало узнавать все большее количество людей. В Чите он в первый (и в последний раз) выступил на митинге местной оппозиции, где осветил простые пункты своей “политической” программы, которой мы коснемся чуть ниже. В дальнейшем Габышев отказывался от публичных выступлений.

В Забайкалье к нему стали присоединяться новые сторонники, вскоре их количество достигло десяти человек (сам Габышев называет их своим “небесным отрядом”). С этого момента автор статьи наблюдал поход “шамана-воина” воочию в течение трех недель. На границе с Бурятией число сторонников (или, вернее будет сказать, спутников) Габышева достигло двух десятков человек, в районе озера Байкал уже приближалось к 30. Проход “отряда” возле Улан-Удэ совпал с выборами мэра, в столице Бурятии в эти дни произошли волнения. Главными причинами этого стали подозрения в фальсификациях на выборах мэра и несправедливость по отношению к “Саше-шаману” (на 15 суток полицией был задержан один из его спутников). Сложившаяся в городе политическая ситуация предопределила отношение местных властей к фигуре Габышева и возглавляемому им движению. “Ну, знаете, там вор он вот этот сопровождающий, Там бизнес на Шамане, когда вбрасываются кредитные карты и с людей просто деньги собираются. Вот эта акция – я не знаю, она политическая или коммерческая…”, – заявил глава Бурятии в эфире столичной радиостанции (<em>Голубев</em> 2019). Со своей стороны автор статьи может свидетельствовать следующее: хотя “отряд” и существовал на пожертвования сочувствующих, Габышев деньгами не распоряжался и старался дистанцироваться от финансовых вопросов. То же самое касается и политической составляющей: текущая политическая повестка его мало интересовала: “Кого там из властей жареный петюх клюнул – я не знаю, это покрыто мистикой. И буряты… аполитичный спокойный народ, раз и замутили митинги. Это уже мистика больше, в этих делах мы и не участвовали особо. Они сами по себе стали митинги организовать. А моя позиция – идем просто по дороге” (ПМА 2019–2020: Габышев). 19 сентября “шаман-воин” был арестован возле поселка Бабушкин и этапирован в Якутск – в точку, откуда началось его путешествие. Уже будучи в Якутске, Габышев призывал своих сторонников не продолжать путь, а, напротив, отправиться по домам. В скором времени члены “отряда” разъехались по домам (Отряд 2019).

В Якутске “шаман-воин” оказался уже в совершенно иных обстоятельствах. Находясь под подпиской о невыезде, он столкнулся с повышенным вниманием СМИ и якутской общественности. Практически сразу образовался круг сочувствующих Габышеву лиц, или “группа поддержки”, которая помогала ему материально и морально. Уже в первый день после этапирования в отношении Габышева была проведена психиатрическая экспертиза в местном ПНД. Его адвокаты оспаривали законность этой процедуры. В скором времени Габышев записал видеообращение, в котором призвал “отряд” в Якутск, а также провел несколько публичных “ритуалов”, призванных “расчистить” дорогу на Москву. В ответ на призывы к нему съехалось около десятка членов “отряда”. Самым ярким событием, которое удалось организовать “отряду”, является митинг в поддержку “шамана-воина”, собравший в двадцатиградусный мороз более трех сотен человек. К середине ноября большая часть “отряда” (за исключением нескольких человек) разъехалась по домам.

8 декабря 2019 г. Габышев вместе с двумя сторонниками вновь предпринял попытку отправиться в Москву, но через два дня снова был задержан сотрудниками полиции по надуманному поводу. В ходе задержания, больше напоминавшего спецоперацию с участием десятков сотрудников полиции, у “шамана-воина” был конфискован “ритуальный” меч, который он нес с собой (<em>Кожедубов</em> 2019). Сам Габышев провел ночь в отделении полиции. При этом с юридической точки зрения ситуация выглядела сомнительно: обвинения Габышеву так и не были предъявлены, срок действия подписки о невыезде истек еще в октябре, а задержан он был на территории городского округа Якутска. “Я четыре дня побывал в тайге и обряд свой совершил мистический, я же шаман. Вот для этого надо было в тайгу уйти с людьми своими. По своим религиозным убеждениям уединиться мне надо. Совершить обряд изгнания темных сил. Так за каждым шаманом следить будут, с ОМОНом нагрянут? До чего докатились? Еще его культовые предметы отнять” (ПМА 2019–2020: Габышев).

После того, как стало понятно, что якутские “силовики” не позволят ему выйти из города, Габышев сосредоточился на публичных выступлениях в сети Интернет. У него даже появился аналог своей “передачи” в YouTube, которую он назвал “Озарения молнии”. Несмотря на задержание в декабре, уже 12 января он публично объявил, что в марте вновь продолжит “поход” на Москву с того места (район поселка Бабушкин), где был арестован в сентябре (Шаман 2020). В конце января сторонники Габышева, остававшиеся с ним с осени и жившие у него дома, столкнулись с репрессиями. Под разными предлогами они были задержаны полицией и выдворены за пределы Якутии. В ответ на эти действия Габышев исчез на несколько дней. Как позже выяснилось, он осуществил отчаянную попытку бегства. Но вновь, с его слов, был задержан, на этот раз где-то в Забайкальском крае (ПМА 2019–2020: Габышев).

Весной Габышев на некоторое время минимизировал свою публичную активность, но в мае 2020 г. вновь заявил, что новый поход на Москву начнется в конце июня – в период празднования якутского праздника Ысыах. По всей видимости, эти заявления спровоцировали новое задержание Габышева, и в результате он оказался в Якутском республиканском психоневрологическом диспансере. Такая ситуация вызвала вполне справедливые опасения, что к нему может быть применен инструментарий карательной психиатрии. Неожиданно 22 июля 2020 г. Габышев был выписан из больницы, после чего заявил, что не намерен продолжать свой поход и хочет погрузиться в частную жизнь: “Не собираюсь призывать отряд в поход. Пусть это будет только с разрешения с властей и только как мое личное кругосветное путешествие по земному шару. Все должно быть официально и с разрешения с властей” (цит. по: <em>Александрова</em> 2020). Менее чем через год, 27 января 2021 г., майская ситуация полностью повторилась. Габышев вновь был принудительно доставлен в тот же психоневрологический диспансер через несколько дней после того, как объявил о новом “походе”. В этот раз он рассчитывал на то, что в путешествии будет передвигаться на белой лошади. В феврале 2021 г. СК РФ возбудил против него уголовное дело по ст. 318 “Применение насилия к представителю власти”. 26 июля 2021 г. Якутский городской суд признал его виновным и приговорил к принудительному лечению на неопределенный срок.

Кажется, в этом месте можно поставить жирную точку. Или все-таки многоточие?

<strong>Парадоксы ж</strong><strong>изненн</strong><strong>ого</strong><strong> мир</strong><strong>а</strong><strong> </strong><strong>Габышева</strong>

Габышев постоянно подчеркивал свою двойственную природу (шамана и воина), которая со временем превратилась в своего рода “константу” его личности. Созданная Габышевым идентичность “шамана-воина” не вызывала возражений со стороны его спутников и многочисленной аудитории социальных сетей. Подобного рода примеры в якутской культуре, к которой он периодически апеллирует, отсутствуют (или, по крайней мере, широко не известны). Можно допустить, что создание образа “шамана-воина” было вдохновлено романами К. Кастанеды, популярными в России в 1990-х годах (см., напр.: <em>Кастанеда</em> 1992). Двойственность Габышева нередко служила причиной сомнений в его шаманском статусе.<em> </em>Довольно любопытная ситуация произошла на дороге недалеко от Улан-Удэ, когда “шаман-воин” вместе со своими спутниками был встречен группой бурятских шаманов из МРОШ “Тэнгэри” (<em>Шаманы </em>2019). Главный упрек, который услышал Габышев, заключался в том, что он не является настоящим шаманом, а шаманская религия несовместима с воинственной риторикой. Иными словами, нельзя быть шаманом и воином в одном лице. Сам Габышев при этом апеллировал к собственной этничности: “Духи выбирают сами своего посредника. Это не как у бурятов – они какой-то обряд делают, чтобы стать шаманом. Все собираются, правила у них какие-то. У северных народов – у них не так. Духи выберут тебя, значит выберут хоть из кого”<em> </em>(ПМА 2019–2020: Габышев). Или же делал туманные отсылки к якутской традиции: «…а когда один из гостей, его земляк из Якутска, спросил: “А такие бывают?”, он ответил земляку: “Были”, но больше ничего объяснять не стал» (<em>Егоров</em> 2020).

У каждого из начал персональной идентичности Габышева были собственные материально-предметные составляющие. Так, летом и осенью “воин” нес с собой “ритуальный нож”, а зимой Габышев стал появляться с “ритуальным мечом” (<em>батасом</em>), с которым никогда не расставался. При этом Габышев всячески подчеркивал магическое и мистическое значение меча. В декабре, когда Габышев был задержан полицией, меч был изъят. Парадоксально, что потеря меча его не сильно расстроила, и еще более парадоксально следующее: когда СК РФ вернул ему меч, Габышев потерял к нему интерес и подарил своему стороннику. У “шамана” также были атрибуты: это бубен и самодельный однострунный инструмент, на котором он исполнял традиционные якутские <em>тойуки</em> (распевы) на христианскую тематику. В некоторых случаях он распевал переведенный на якутский язык “Отче наш”, в других – мотивы сюжетов из Ветхого и Нового Завета, например, о сотворении мира (ПМА 2019–2020: Габышев). Наиболее яркий эпизод с участием бубна, подаренного кем-то на дороге в Республике Бурятия, связан с такими же распевами. Это было публичное “камлание”, запись которого в тот же день была выложена на YouTube (в ноябре 2019 г.). Ритуал был направлен на очищение духами дороги на Москву, куда он собирался отправиться. Весной 2020 г. Габышев рассылал своим знакомым с помощью приложения WhatsApp аудиозапись с исполнением молитвы Богородице под аккомпанемент гитары.

Несомненно, мировоззрение Габышева синтетично и объединяет в себе элементы язычества и православия. Такого рода двоеверие не уникально, а, напротив, довольно распространено в (нео)шаманской среде (<em>Харитонова</em> 2016: 110). “Я же крещеный… и в Христа верим и в шаманов. Две веры” (ПМА 2019–2020: Габышев). В случае Габышева синтетичность религиозных воззрений нашла и внешнее отражение – в виде татуировок: на пальцах Габышева вытатуированы буквы (это не отсылка к тюремной субкультуре, а его собственное творчество). На правой руке поперек фаланг вытатуировано слово “ДОММ”, на левой – “АМИНЬ” (на мизинце – две буквы: НЬ). С якутского языка слово “домм” приблизительно можно перевести как “аминь”. Еще одно визуальное выражение синтетичности – это “герб шамана”, с которым он шел по дороге и который каждый раз устанавливал в лагере. «Это бог-свет. Это мой знак – божья молния, [говорит по-якутски, неразборчиво. – <em>М.Б</em>.]. Это мама нарисовала герб: “Дьёсёhёй Аи”, бог коневодства. “Кёс хоhун” – северный кочевник. Спас – спаситель» (Там же). Подобное изображение “божьей молнии”, также в виде татуировки, на есть и на лбу Габышева, и на левой руке. Татуировки были сделаны задолго до похода. После ареста в Бурятии и начала следственных действий на лице Габышева появились знаки молнии – “знаки Танара”, означавшие, по его словам, гнев бога (Там же). Эти знаки были нарисованы обычным фломастером и время от времени обновлялись.

Это божья молния, сейчас она в гневе. Это молнии в гневе. Раньше только один знак был. Просто божья молния. Это мое имя. Сейчас божья молния в гневе сидит. Знак врагам с предупреждением врагам. Это шаманские знаки. Шаман сейчас в гневе – вот и все. Он смоется, когда мир добро победит, тогда смоется. Пока добро в гневе. Пусть трепещет тьма – шаман пришел (Интервью 2019).

Фигура “шамана-воина”, изобретенная Габышевым, существует в рамках определенной фабулы, имеющие начало и конец. “Середину” истории составляет собственно сам “путь” Габышева. Изначально, в том числе и им самим, предполагалось, что путь – это пеший поход через всю страну. Любопытный факт приводит в своей документальной повести “Джол” В. Егоров, сопровождавший Габышева в путешествии на протяжении практически двух месяцев. В Республике Бурятия в районе озера Байкал у Габышева и его спутников стали возникать опасения по поводу возможности скорого ареста. В итоге было принято решение нанять частный автобус и проехать остаток пути по республике (несколько десятков километров) до границы с Иркутской областью. Предполагалось, что иркутские власти могли мягче отреагировать на движение группы. Автобус был уже забронирован и приехал на место, но в последний момент Габышев повел себя парадоксально и отменил предполагавшуюся поездку: “Я забыл, что я обещал Богу в Якутске: идти пешком. Если я поеду, Бог накажет меня и лишит силы. Я буду идти пешком”<em> </em>(цит. по: <em>Егоров</em> 2020). Впоследствии, после задержания и фактического содержания под домашним арестом (подпиской о невыезде), Габышев интерпретировал собственный путь как “духовный”, и пеший поход уже не имел такого значения, как летом и осенью 2019 г.: “Я жду. Я буду ждать долго, времени у меня очень много в запасе, до выполнения миссии. Если я за три дня до Читы дошел, то если надо будет, я в Москве махом окажусь, так что, ребята, небесная игра продолжается” (ПМА 2019–2020: Габышев). Эти слова были произнесены Габышевым после “неформального” ареста в Забайкальском крае в конце января 2020 г. и “этапирования” в Якутск. “Побег” в Забайкалье стал следствием действий якутских силовиков, направленных против сторонников “шамана-воина” (все они оказались насильственно выдворены за пределы Якутии).

Габышев мыслит себя как героя истории, которая имеет свои драматургические законы и собственную логику: “Судьба героя возвышается, потом падение обязательно происходит, пленение, или что-то такое, трудности такие большие, потом он их преодолевает, и еще больше подъем. Это сценарий. Вот поэтому я уже чувствую, что это сценарий бога” (Там же). Мировоззрение “шамана-воина” имеет эпическое измерение. Эту особенность его мировоззрения подчеркивают и другие лица: “Познания шамана в эпосе, например, просто поражают: он знает весь скандинавский эпос, все сказки. Потрясающе начитанный человек” (<em>Баталов</em><em>а</em> 2019). При этом якутский эпос олонхо Габышевым не упоминался вовсе. Существуя в рамках фабулы, герой сталкивается с препятствиями и преображается: “Вот ползла, ползла гусеница по дороге, медленно ползла, потом наткнулась на развилку дорог и превратилась в кокон. И ждет, что дальше произойдет, и она знает, что из кокона появится то, что быстрее и выше летает ее, что сильнее и мудрее ее”<em> </em>(ПМА 2019–2020: Габышев). При этом, опять же парадоксальным образом, Габышев периодически намеренно лишал себя права выбора, отдавая инициативу, по его выражению, “темным силам”. За собой же он оставлял лишь возможность реагирования на ту или иную ситуацию:

Если они изберут темный путь, меня заключат в тюрьму, в психушку… Во мне пробудится воин. А там у меня много воинов сильных – вот они все пробудятся и пойдут уже темным путем. И мы дойдем уже обязательно до Кремля, уже путем воина. Это я обещаю, и никакие стены тюрьмы, никакие больничные палаты меня не удержат. Я не такой простой человек, я небесный человек, я небесный воин… А если изберут светлый путь, то… я обязательно пойду. Уже светлым путем. Идти буду как шаман, как белый шаман. У меня же имя из двух слов: шаман и воин. Выберу я шаман (Там же).

Согласно законам драматургии, существование героя невозможно без стремления к реализации собственной цели. Габышев множество раз подчеркивал, что его миссия по изгнанию демона имеет божественное происхождение: “Я задание получил – должен выполнить” (Там же). На вопрос, как именно должно произойти изгнание, Габышев часто отвечал уклончиво. Лишь один раз прозвучало более или менее точное указание: “Я знаю, как связать демона” (цит. по: <em>Егоров</em> 2020). Но всегда подчеркивалось, что это будут исключительно ненасильственные действия: “Мы просто хотим поменять этого авторитарного лидера, как я его называю – демона. Изгнать его – это в отставку, и при этом соблюдать принципы, которые я провозгласил. ни один волос не упадет с его головы” (ПМА 2019–2020: Габышев). При этом осуществиться миссия должна только в 2021 г. это также декларировалось Габышевым многократно: “Дойдем в 21 году. И состоится изгнание – любой из походов, светлый или темный, завершится изгнанием, вот и все” (Там же). Габышев никогда не утверждал, что его шаманская специализация – это изгнание демонов, при этом он указывал на то, что Путин – не единственный демон; он встречал их на дороге, но не вступал в бой, а продолжал идти к намеченной цели: “А темные демоны, полудемоны совсем не подходили, только наблюдали. Боялись света, их дух слабее, чем дух света” (Там же).

Таким образом, жизненный мир Габышева во многом укладывается в парадигму фабулы драматургического произведения, наполненного множеством парадоксов. Его собственная жизнь в данном случае становится проекцией творческого начала и уравнивается с художественным произведением. К слову, индивидуально-творческое начало не чуждо и профессиональному шаманизму (подробнее см.: <em>Харитонова</em> 2004). Парадоксальность, противоречивость мировоззрения и поведения Габышева, на первый взгляд, исчерпываются простым объяснением, связанным с областью психиатрических диагнозов. Но при более внимательном рассмотрении в действиях Габышева можно увидеть модель поведения православного юродивого. Будучи человеком, близким к православной традиции (“христианский монах-воин – воин света”), он вполне мог соприкасаться с агиографией Василия Блаженного, Миколки Свята или Прокопия Устюжского. В поведении Габышева нетрудно разглядеть свойства, присущие православному юродству: парадоксализм, мистичность, совмещение несовместимого, игра, разрушение нормы (<em>Юрков</em> 2003: 52–69). Так, он сам неоднократно подчеркивал, что считает себя дураком: “Чего от дурака ждать?” (ПМА 2019–2020: Габышев). Мистичность также можно смело назвать константой его мировоззрения. Идентичность “шаман-воин” – это одновременно и попытка совместить несовместимое, и разрушение нормы. Сюда же можно отнести и эксцентричный облик: отсутствие зубов, татуировку на лбу, нарисованные фломастером молнии – одним словом, “нарочитое безобразие”, по выражению А.М. Панченко (<em>Панченко</em> 1999).

Еще одна черта мировоззрения Габышева, свойственная православному юродству, –это эсхатологические мотивы. “Юродивый постоянно напоминает о мире другом, истинном, в пику существующему – неистинному; он сам – активный участник разрушения последнего, причиняющий всяческое зло, и предвозвестник, про-образ скорого Страшного Суда над ним” (<em>Юрков</em> 2003: 60). Эсхатологический мотив конца “старого мира” и наступления “нового мира” довольно ярко проявлялся у Габышева. Себя он считал предвестником наступления нового мира, неоднократно повторяя, что там, где он прошел, уже наступил новый мир:

За нами новый мир идет – целое цунами нового мира. Непонимающие будут приговорены судом. Умрут естественно и быстро. От болезней каких<strong>-</strong>то неизвестных, от катаклизмов. Все такие непонимающие люди будут стерты богом. Зачем им такие люди, которые мстят и не прощают… Все будут наказаны… опомниться не успеют. Вот и все наказание божье. И вот новый мир (ПМА 2019–2020: Габышев).

В рамках традиции русского юродства становится понятнее смысл вызова, который он бросает “царю” в лице президента РФ, называя его “демоном“. Именно поэтому “ритуал изгнания” никогда не описывался им точно. “Царь необходим юроду как фигура, олицетворяющая собой все земное устройство, он наиболее ответственен перед Богом” (<em>Юрков</em> 2003: 67). Не берусь судить, насколько сознательно Габышев воспроизводит своим поведением эту модель, но параллели, на мой взгляд, довольно красноречивы. Эти же параллели довольно точно можно проследить и в его отношениях со сторонниками, и в его “политической” программе.

<strong>Два крыла и отношения в группе</strong>

Первыми спутниками “шамана-воина” на пути в Москву стали Ангел (Александр, фамилия неизвестна) и Ворон (Евгений Ростокин). Новые имена своим спутникам Габышев дал сам, так как посчитал, что каждый из них воплощает светлую и темную стороны его души. Оба они приняли эти имена. Первым к Габышеву в Забайкальском крае присоединился Ангел, совершавший в этот момент кругосветное путешествие автостопом, вторым стал Ворон. И Ангел, и Ворон неоднократно демонстративно выполняли функции, возложенные на них Габышевым. Это сразу же бросалось в глаза посторонним наблюдателям. Во время путешествия Ангел в основном говорил о различных духовных практиках, периодически Габышев делегировал ему свои полномочия, когда во время стоянок к нему приходили визитеры, искавшие духовной поддержки или совета. В свою очередь, Ворон, бывший заключенный, который провел несколько лет в исправительных учреждениях, занимался только проблемами, касавшимися материальной составляющей похода (обеспечение едой, экипировкой, дровами и т.д.). “Я рядом с Ангелом человеком нового мира чувствую себя, как ребенок и веду, как ребенок шучу, балуюсь. Рядом с Вороном чувствую себя властелином сразу” (ПМА 2019–2020: Габышев).

После Читы к Габышеву стали присоединяться новые сочувствующие, которых он стал называть “небесным отрядом”. Каждому из них он давал имя: Медведь Балу, Дед Мороз, Кот, Волк, Филин, Леший, Валькирия, Дух, Воин и др. Новые имена, получаемые от Габышева, никто не отвергал. Но при этом наравне с новыми именами использовались и старые (Саша, Андрей и т.д.). Имена, даваемые Габышевым, часто имели образно-художественное происхождение и как правило соответствовали некой внутренней сути прибывших или их характеру: “если во время знакомства или последующего наблюдения за поведением и внешним видом новичка в голове шамана рождалась ассоциация с героем из сказок или сказочных историй, он нарекал его именем этого героя, о чем тут же сообщал всем присутствующим, и с этой минуты к новичку обращались, как к персонажу из легенды, саги или сказки” (<em>Егоров</em> 2020). Некоторые члены группы даже считали свои имена почетными и гордились ими: речь идет о таких именах, как, например, Волк или Дух. Любопытно, что здесь Габышев мыслит себя не только как героя, существующего в фабуле собственной истории, но и как автора, создающего мир вокруг себя. Уже после выписки из Якутского ПНД он и сам красноречиво подчеркнул это: “Я вовлек людей в свои фантазии, свои сказки. Моя прошедшая жизнь – это всего лишь моя сказка была” (цит. по: <em>Александрова</em> 2020).

Ближе к границе Забайкалья и Бурятии количество сопровождавших Габышева лиц достигло уже трех десятков. Они разительно отличались друг от друга социальным и личным опытом: среди них были бывшие заключенные, рабочие, пенсионеры, студенты, приверженцы “нью-эйджа”, неошаманизма. Какой-либо процедуры отбора в “отряд” не существовало, в группу можно было легко вступить и также легко выйти. Первоначально Габышев требовал от своих спутников соблюдения простых правил: под запрет попадали проявления любых форм насилия и употребление спиртного. Позже к ним добавилась необходимость исполнения приказов, отдаваемых Габышевым. Приказы никогда не носили насильственного характера и чаще всего были связаны с выполнением бытовых повседневных обязанностей. В “отряде” часто возникали конфликты на бытовой, идейной и личной почве. В большинстве случаев “шаман-воин” не вмешивался в происходящее, дистанцируясь от этих ситуаций, но в исключительные моменты выступал в роли миротворца. “Отряд” существовал на пожертвования, которые сочувствующие отправляли Ворону банковскими переводами или давали на дороге в виде денег или пищи.

Ближе к границе с Бурятией Габышев предпринял попытку нормализовать поведение своих спутников и ввести элементы дисциплины: “За ссоры, за драки изгнание. У нас не навечно изгоняют – от степени вины, на неделю, на месяц, никаких телесных, никаких тюремных, наказание только одно – изгнание. Мстить – грех. За злостное неподчинение моим приказам – изгнание. У нас дисциплина. Пока вы свободные поселенцы – ваше право на свободу неприкосновенно. Вы вольны приходить – уходить” (ПМА 2019–2020: Габышев). Лидерство шамана-воина практически никем никогда не оспаривалось. Он был единственным автором всех нововведений в жизни отряда: “Правила у меня в голове. Демократии нет у нас – нам еще рано. Я их учу. Вот когда это дело решим, тогда будет у нас демократия, пустим народовластие” (Там же). Аудитория социальных сетей нередко упрекала Габышева в “диктатуре”, он в свою очередь неоднократно публично отвечал на эти нападки, говоря о временной необходимости командно-приказного порядка. “И как только цель будет достигнута – отряд будет распущен. И, надеюсь, что никогда больше в течение тысячи лет не соберется методом команды” (Там же). “Группу поддержки”, образовавшуюся вокруг Габышева уже в Якутске, он также считал частью “отряда”. Примечательно, что большей частью в нее входили женщины, в то время как члены “отряда”, шедшие с Габышевым по трассе, в основном были мужчинами. Главная функция “группы поддержки” заключалась в осуществлении материальной и моральной помощи Габышеву.

Несколько раз в группе вспыхивали конфликты, вызванные фигурой Ворона. Члены “отряда” многократно упрекали его в моральной и финансовой нечистоплотности и призывали Габышева изгнать его. После первого ареста Габышева, который произошел 19 сентября, Ворон был даже изгнан из “отряда” оставшимися членами. Тем не менее сам Габышев всегда защищал Ворона от нападок и вставал на его сторону: “Все вы незаменимы для меня. И Ворон тоже уникален для меня. Да, он страшный человек – лживый, черный, предатель, трусливый, жадный, нахальный, но если вы его сумеете простить, тогда мы эту тьму одолеем обязательно” (Там же). Конфликт вокруг фигуры Ворона возникал несколько раз. Такое упорство со стороны Габышева вызывало как осуждение, так и недоумение, непонимание членами группы, почему и чем именно Ворон так важен для “Саши-шамана”.

С одной стороны, по всей видимости, Ворон, как и Ангел, был важен для “шамана-воина” как часть его личности, персональной идентичности: “Ангел пришел ко мне просветленным человеком. Я у него больше учусь, он мой оберег, хранитель, учитель. Мое светлое крыло, он самый просветленный человек в отряде, святой наш. От грешника до святого – все они мои силы” (Там же). В другой раз Габышев буквально на пальцах объяснял значение, которое для него имеет Ворон: “Я ему: ты мое крыло черное, я тебя принимаю таким, как есть, и я тебя никогда не изгоню. Как я могу собственное крыло оторвать – бросить” (Там же). Несомненно, и Ворон, и Ангел имели особое значение, Габышев выделял их как пару, как антитезу темного и светлого начал своей души. Фабула истории здесь опять же играет важную роль, так как именно эти двое были им встречены на пути первыми, и оба они приняли для себя решение идти вместе с Габышевым.

С другой стороны, нежелание изгнать человека, очевидным образом запятнавшего свою репутацию финансовой нечистоплотностью, опять же восходит к паттерну поведения православного юрода. Решение, которое, кажется, лежит на поверхности, отвергается: “Собираетесь его гнобить. Даже я его могу с одного удара убить. А вы с ним тягаетесь, как вам не стыдно. Покажите свою силу крутым бандитам” (Как относиться к Ворону 2019). И вместо этого предлагается простить провинившегося, который раз за разом, вновь и вновь продолжает дискредитировать Габышева и его сторонников. Нежелание, неумение простить провинившегося обращается против более честных сторонников Габышева, вызывая их обличение. Заступничество, защита виновного перед “толпой” трансформируется в обличение честных, порядочных “праведников”, которое сопровождается указанием на их слабости.

<strong>Мстить – грех, прощать</strong>

В целом социально-политическую программу “шамана-воина” с трудом можно назвать таковой. Скорее это определенный набор взглядов, который очень условно может быть обозначен как разновидность “народного социализма”. С другой стороны, сам “шаман-воин” никогда не ставил перед собой задачу сформулировать какую бы то ни было программу. В той же мере он далек и от актуальной политической повестки. Его взглядам также свойственен абстрактный максимализм: “Спасать надо планету Земля, белый свет спасать, добро спасать, поэтому мы должны быть вместе. Прощать, внутри себя учиться прощать” (ПМА 2019–2020: Габышев).

Опять же, подобно русским юродивым, Габышев не интересовался социальными переменами или реформами: “Юродивый не посягает на государственный порядок, он обличает людей, а не обстоятельства” (<em>Панченко</em> 1999: 394). Государственное устройство (его справедливость или несправедливость) волнует Габышева лишь в малой степени: “Государственную систему я менять не собираюсь…” (ПМА 2019–2020: Габышев). А критика несправедливости обращается в гротескный утопизм: “…обнулить все долги населению и заново начинать Насчет тюремной системы… пусть она будет самой гуманной в мире, амнистировать почти всех” (Там же).

Габышеву свойственны интонации проповедника, хотя публично он выступал только один раз – на митинге местной оппозиции в Чите в июле 2019 г. Осенью-зимой 2019–2020 гг. он все чаще стал появляться на YouTube, где имел возможность “проповедовать” довольно большому количеству зрителей (количество просмотров варьировалось от нескольких сотен до нескольких тысяч). Отдельно подчеркну, что Габышев еще с лета 2019 г. выступал за максимальную открытость. Фактически на дороге и в лагере, в котором он и его спутники останавливались ночевать, снимать и выкладывать видео мог кто угодно. Такая же “транспарентная политика” продолжилась и в Якутске, когда Габышев находился у себя дома, под следствием.

Темы, освещавшиеся Габышевым, были самыми разными: от организационных вопросов до “духовных”, посвященных борьбе света и тьмы во Вселенной. Наиболее частым и постоянным мотивом в этих проповедях была тема ненасилия: “Вот самые основные принципы моей веры, моего жизненного кредо… Мстить – грех, прощать. Нападение – грех, защищаться. Любить ближнего своего – это значит защищать ближнего своего. Всем прощения” (ПМА 2019–2020: Габышев). Ненасилие в его мировоззрении имеет абсолютную ценность. Эта категория переносится им и на “темные силы”, которые также воспринимаются как объект для проповеди; “темные силы” также способны к нравственному очищению:

Самый вот принцип моего закона они исполнили: мстить – грех, прощать. Смотрите, какой парадокс. В отряде постоянно ссоры, страна этому кое-как учится. Я же говорил, перемены – а они взяли и быстро это восприняли. А они ко мне как к аксакалу, только “Александр Прокопьевич”, только “дядя Саша”. Видишь, кто воспринял мои первые учения, они – силовые органы – полиция, ФСБ. Так что они меняются, им благодарность за это (Там же).

Здесь вновь воспроизводится модель поведения русского юрода: он упрекает свои “светлые силы” в недостаточной внутренней работе, в то время как противостоявшие ему “силовики”, которые снова привезли его в Якутск из Забайкальского края, из темных превращаются в светлых. В рамках привычной логики Габышев должен был бы порицать и обвинять, но он в очередной раз алогичным образом хвалит их и даже ставит выше собственных сторонников.

* * *

Случай Александра Габышева можно без преувеличения назвать уникальным. В его мировоззрении и модели поведения отразилось синтетическое переплетение двух традиций, двух культур – якутской и русской. “Саша-шаман” сознательно или невольно помещает себя в рамки православной традиции, но одновременно использует элементы близкого ему в этнокультурном отношении (нео)шаманизма. При поверхностном рассмотрении Габышев кажется маргиналом – человеком, выпавшим из социума или отвергнутым им из-за своего поведения и психического состояния. Тем не менее под маской “городского сумасшедшего“ скрывается своеобразный художник, интерпретирующий собственную жизнь как художественное произведение с фабульной основой и наделяющий себя правом изобретать собственные ритуалы и формы самовыражения. Пока что задуманная автором фабула с “походом” в Москву претерпела изменения, но это не означает, что в будущем потребность в самовыражении Габышева не будет искать новые формы. Изобретение оригинальной персональной идентичности – это в большой степени творческий акт, в котором он существует одновременно и как творец собственной персональной истории (“сказки”), и как действующее лицо, герой.

Случай Александра Габышева можно без преувеличения назвать уникальным. В его мировоззрении и модели поведения отразилось синтетическое переплетение двух традиций, двух культур – якутской и русской. “Саша-шаман” сознательно или невольно помещает себя в рамки православной традиции, но одновременно использует элементы близкого ему в этнокультурном отношении (нео)шаманизма. При поверхностном рассмотрении Габышев кажется маргиналом – человеком, выпавшим из социума или отвергнутым им из-за своего поведения и психического состояния. Тем не менее под маской “городского сумасшедшего“ скрывается своеобразный художник, интерпретирующий собственную жизнь как художественное произведение с фабульной основой и наделяющий себя правом изобретать собственные ритуалы и формы самовыражения. Пока что задуманная автором фабула с “походом” в Москву претерпела изменения, но это не означает, что в будущем потребность в самовыражении Габышева не будет искать новые формы. Изобретение оригинальной персональной идентичности – это в большой степени творческий акт, в котором он существует одновременно и как творец собственной персональной истории (“сказки”), и как действующее лицо, герой.