Кубинский спиритизм и религиозная пограничность. Спиритизм на Кубе привлек исследовательское внимание еще в бытность своего формирования, в конце XIX – начале XX в. (Ortiz 1914, 1919). Позднее Л. Кабрера рассматривала кубинский спиритизм в контексте сложной этнорелигиозной композиции Кубы (Cabrera 1977, 1986, 2018). Однако куда более пристально исследователи в XX в. изучали афрогенные культы Кубы, такие как оча (сантерия), пало, тайное общество Абакуа, а не собственно спиритизм, связанный с названными традициями. Долгое время кубинский спиритизм не удостаивался серьезных монографий; это положение изменилось лишь в 1990-е годы (Millet 1996), а уже в XXI в. появились труды, посвященные различным направлениям кубинского спиритизма, его истории и философии (Dodson 2008; Almanza Tojeiro 2012; Espirito Santo 2015).

Кубинский спиритизм, будучи явлением сложным, гибким и восприимчивым к социокультурным изменениям, представляет насыщенное и перспективное поле для исследований. Опыт этнографического изучения Кубы (деятельность Л. Кабреры и ее продолжателей) показывает, насколько востребованы в дальнейшем могут быть описания сложной афро-кубинской обрядности, сделанные в ходе включенного наблюдения. Исходя из этого, рассказывая о спиритизме крусадо (espiritismo cruzado – смешанный или скрещенный спиритизм), кажется уместным предложить в данной статье и описание обряда, зафиксированного автором статьи в Гаване в июне 2019 г.

Обычно исследователи выделяют несколько основных направлений кубинского спиритизма. Кроме названного спиритизма крусадо, это спиритизм де кордон (espiritismo de сordon – спиритизм цепи или духовного круга, кордона), спиритизм стола, или научный спиритизм (espiritismo de mesa o científico), и спиритизм милосердия (espiritismo de caridad) (Dodson 2008: 127). Иногда к спиритизму относят также муэртеризм (muertéra bembé de sao), который, однако, может рассматриваться и как отдельная от спиритизма религиозно-магическая традиция (Там же: 128). Стоит отметить, что сами практики зачастую не акцентируют внимание на названиях той или иной спиритической традиции, которые используют общие или смежные понятия. Так, кордон – это в первую очередь практика espiritismo de сordon, когда участники сеанса образуют ритуальную цепочку, но это также и круг духов-покровителей. Также все спириты Кубы в той или иной мере ссылаются на работы Алана Кардека (1804–1869).

В то же время термин крусадо, обозначающий смешанность или скрещенность ряда традиций, применяется не только в отношении спиритизма: к примеру, те ответвления или религиозные общины пало (традиция, развивающая наследие бантуязычных рабов, вывезенных преимущественно из Конго и Анголы), которые охотно впитывают элементы католицизма, оча (традиция, имеющая истоки в Нигерии) и спиритизма, тоже могут рассматриваться как пало крусадо (Ochoa 2010: 145). Традиция пало, известная и как пало монте (palo monte), имеет три основных (традиционных) направления: пало майомбе (palo mayombe), пало брийюмба (palo brillumba) и пало кимбиса (palo kimbisa), причем два последних особенно подвержены влиянию спиритизма. Практику спиритизма, общую для приверженцев оча и пало, практику, в которой помимо обычных для спиритизма молитв и обращений, составленных Кардеком, наличествуют африканские по происхождению, пришедшие из конголезской или нигерийской культуры элементы, и называют спиритизмом крусадо. Другие формы кубинского спиритизма в значительно меньшей степени смешаны с африканским наследием или вовсе дистанцируются от него, ориентируясь на собственно кардецианство (систему Кардека в “чистом” виде), христианство, европейский оккультизм, представления об экстрасенсорике и т.п.

Выделенные этнографами формы кубинского спиритизма нельзя воспринимать как четко оформленные, обособленные друг от друга духовные направления или некие деноминации, а скорее как траектории, которых в общем и в целом придерживаются те или иные спириты. В этой связи справедливой видится критика устоявшейся классификации, предпринятая Д. Эспирито Санто, которая указывает, что абсолютизация классификации “кубинских спиритизмов” может привести к “путанице относительно самой природы наблюдаемого космологического и материального синкретизма”, ведь спиритизм “является духовной технологией с чрезвычайно инклюзивной способностью относительно афро-кубинской космологии” и по этой причине “создает бесконечность метафизических идентичностей” (Espirito Santo 2013: 5–6). Речь идет о том, что феномен смешения, скрещивания (cruzamiento) в случае спиритизма – это следствие самой его философии и практики, следствие взаимодействия людей с сущностями, духами (espiritos), мертвыми (muertos), которые имеют различные биографии и выступают агентами различных культур. Отсюда наличие на спиритическом алтаре (bóveda espiritual) символики разных религий (католическое распятие и фигурки святых могут соседствовать, к примеру, со статуэтками Будды), присутствие в спиритическом кордоне духов того или иного этнического происхождения (но чаще, конечно, это белые кубинцы, афро-кубинцы, цыгане и индейцы)¹ и, наконец, практика работы со спиритическими куклами, которые соотносятся с теми или иными религиозными и этническими традициями.

Европейский спиритизм пришел в Латинскую Америку во второй половине XIX в. и довольно быстро завоевал популярность в привилегированных слоях общества. В 1890-х годах кубинские последователи А. Кардека участвовали в первом международном спиритическом конгрессе в Барселоне, действовала Кубинская федерация спиритов. При этом спиритизм в духе позитивистских и секулярных чаяний того времени воспринимался как свободное от религиозных и магических пережитков научное направление, призванное объединить людей на пути к духовному и социально-политическому прогрессу (Almanza Tojeiro 2012: 13–20). В связи с этим первые десятилетия спиритизма на Кубе были отмечены идеями о деафриканизации (таковая считалась необходимой в борьбе с архаикой, которая противопоставлялась научности), но уже вскоре спиритизм вышел за пределы высшего общества и превратился, напротив, в пространство, где традиционная африканская образность нашла свое новое воплощение (Espirito Santo 2013: 10–11). В значительной степени этому способствовало частичное вырождение на острове нигерийского культа предков (эгунов), утрата ряда похоронных и поминальных церемоний, которые в традиционной нигерийской культуре обеспечивают гармонию в отношениях живых и мертвых. Кубинское чернокожее население с энтузиазмом восприняло спиритизм белых, дополнило и переработало его, приспособив под собственные нужды и наделив соответствующей спецификой (Canizares 1999: 74–78). Транс одержимости и помощь духов (в исцелении, защите, предвидении будущего) стали главными чертами кубинского спиритизма.

Некоторое время спиритизму отводилась вспомогательная роль в общей религиозной композиции Кубы, считалось, что он скорее дополняет осевые традиции (сантерию и пало), существует ad marginem. В наше время, с развитием постструктуралистских подходов в культурной антропологии, кубинский спиритизм начинает восприниматься учеными иначе – как центробежная и динамичная сила, обеспечивающая разнообразие и пластичность в общем “котле” афро-кубинских культов, а также как “туземная теория личности”, своеобразная кубинская антропология (Espirito Santo 2013). Еще одно важное измерение кубинского спиритизма, открытое современными исследователями, связано с созданием “мест памяти” и возобновляемых связей с предками, которые задают параметры коллективной идентичности (Ramírez Castro 2017). Такая роль спиритизма крусадо еще отчетливее заметна на примере кубинских диаспор, причем в США коллективный историографический праксис спиритизма захватывает не только кубинских мигрантов, но и в целом американцев африканского происхождения (Pérez 2011). В то же время глобализация и “эпоха информации” запустили процессы, направленные против объединительной роли спиритизма: так, представители йоруба-ревизионизма выступают за пересмотр духовного наследия, очищение сантерии от всех неафриканских элементов и возвращение к “чистой традиции” (Там же: 337–338).

Спиритические куклы в ряду других сакральных объектов афро-кубинских религий. Спиритическая кукла (muñeca espiritual) – характерный для спиритизма крусадо элемент. Куклы, имеющие определенные имена, наряженные в одежды символических цветов и зачастую содержащие внутри себя специфическую загрузку (carga), как правило, располагаются возле спиритического алтаря. Они могут присутствовать в доме и без алтаря, сами по себе, или сидеть рядом со святынями оча (обычно это супницы, горшки и шкатулки, содержащие священные камни и другие предметы, воплощающие так наз. ориш²) или сакральными объектами пало (котлы нганги, в которых обитают нфумбе³ и нкиси⁴). Далеко не все владельцы таких кукол проводят спиритические церемонии, испытывают транс одержимости, ведут прием посетителей. Очень часто куклы создаются для людей, нуждающихся в них по тем или иным причинам и прибегающим к помощи спиритов. Спиритических кукол могут окружать бокалы с водой, чашки с кофе, флаконы с духами, цветы, карты, веера и другие предметы. Владельцы кукол, как правило, относятся к ним как к личностям, живым существам.

Д. Эспирито Санто указывает, что куклы-духи образуют “соприсутствие”, в котором объединяются различные личностные качества и склонности, проявления витальности и причинности. Так, спириты могут не только предлагать куклам какие-то подношения или “усиливать” их с помощью амулетов-охранников (guardieros), но и менять им одежду, создавая биографию куклы соответственно тем запросам, которые посредством прорицания или одержимости устанавливаются спиритическими специалистами. Подобные манипуляции могут укреплять психическое здоровье владельца куклы, наделять его личность новыми смыслами, углублять его духовную проницательность, придавать ему эмоциональную стабильность и улучшать физическое состояние, оказывать успокаивающий и терапевтический эффекты, образовывать “внешнюю экологию самости” (Espirito Santo 2019). “Развитие” куклы при этом в какой-то мере отражает биографию ее владельца. Подобно духу мертвого (нфумбе) из котла нганга, спиритическая кукла – спутник владельца, и рассматривать ее без привязки к личности человека или только в качестве пассивной вещи-объекта было бы неправильно.

Существует множество видов спиритических кукол. Название каждого вида, для которого характерен определенный внешний вид куклы и от которого зависят нюансы при работе с ней, является одновременно и именем куклы, с которым к ней обращаются люди. Среди наиболее популярных кукол: Мама Франсиска (покровительница народа лукуми), Франсиско Сеьете Райос (Франсиско Семи Молний, иногда называемый Папой Франсиско), Папа Кандело (дух-предок гаитийцев), Негро Хосе (Черный Хосе), или Та Хосе (Папа Хосе), Хосе а ла Карабали (представитель народа карабали), Мария Канделария (кукла-цыганка), Мария Калавера, Папа Доминго, Папа Конго и другие. Хотя все куклы в той или иной степени, как считают их владельцы, обладают магическими способностями, выделяется класс кукол-колдунов. Эти куклы соотносятся с легендарными практиками афро-карибских культов. Таковы Тата Хулиан, Роза Баха а Кабанда, Родриго а Мерседес и другие. Куклы-цыгане и куклы – чернокожие рабы (такие как Та Хосе или Папа Кандело) встречаются наиболее часто. Африканским куклам, которые делаются из пупсов черного цвета (пластмассовые куклы пришли на смену матерчатым и деревянным), поют песни из негритянского фольклора, а к белым куклам обычно обращаются на испанском языке, в т.ч. и с римско-католическими молитвами (Pérez 2011: 346). Отдельно стоит упомянуть фигурки индейцев, играющие ту же роль, что и спиритические куклы. Причем среди индейцев иногда выделяются индейцы-воины, мирные индейцы и индейцы, которые приносят удачу (Bettelheim 2005: 317).

Спиритические куклы “рождаются” либо одна от другой, либо от иных сакральных объектов (Apter, Derby 2010: 331). Это значит, что при создании такой куклы, как правило, присутствует другая кукла. Кукла может создаваться и “у подножия нганги”. После загрузки спиритическая кукла может проводить еще какое-то время (обычно три ночи) рядом со своим материнским объектом, в нганге, в алтарном пространстве или же просто в доме опытного спирита (Ramírez 2017: 139). Чтобы кукла родилась сильной, ее могут помещать и в определенный природный ландшафт. Так, созданную для автора статьи Маму Франсиску одна из спириток рекомендовала посадить на берег и показать ей море (ПМА 2019). Возникновение одного сакрального объекта в присутствии (и с помощью силы) второго – характерная черта многих культов, в т.ч. и африканских/афро-американских: все такого рода объекты находятся друг с другом в определенном родстве и образуют генеалогические цепочки, уходящие к мифологическим прапредкам.

Кроме спиритических кукол, в афро-кубинских культах используется множество других антропоморфных изображений. Среди них куклы, представляющие оришей: фотографии таких матерчатых кукол приводит в своей знаменитой монографии Л. Кабрера (Cabrera 2018: 619). Куклы, облаченные в цвета оришей, могут и не иметь никакой загрузки и находиться рядом со святынями в качестве визуальной составляющей – наподобие статуэток католических святых, соотносящихся с той или иной сущностью сантерии. Специфическую загрузку обязательно имеют колдовские куклы, призванные охранять помещение или атаковать врагов: в сантерии их называют чичирику, а в пало – кини-кини (Cabrera 1986: 150; Bolívar Aróstegui et al. 2013: 120–123). О таких чичирику, равно как и о спиритических куклах, бытует множество рассказов, связанных с их чудесным передвижением по дому. Во время общения с кубинцами мне не раз приходилось слышать эти рассказы, причем, если чичирику чаще “ходят”, то спиритические куклы имеют обыкновение “раскачиваться” в своих миниатюрных креслицах (ПМА 2013; ПМА 2019).

Кроме супниц и ваз, содержащих священные камни и другие атрибуты ориш, в оча существуют многочисленные разновидности “материализованных” эшу (класс духов-трикстеров и медиаторов, обеспечивающих связь миров и событий). Это созданные из цемента головы, а иногда статуэтки, раковины, камни (в зависимости от того, какой именно эшу воплощен); внутри них также имеются определенные загрузки, обеспечивающие актуализацию непосредственно силы или сущности эшу. Однако по характеру загрузок спиритические куклы ближе к священным предметам не сантерии, а пало. Дело в том, что, как и в котел нганга (а также и в другие сакральные предметы пало: рог мпака⁵ и фигурку духа-посредника лусерито⁶), в спиритическую куклу, кроме различных природных материалов, частей растений и животных, помещают человеческую кость. Подобный набор элементов загружается и в минкиси (мн.ч. от нкиси), сакральные и целительские объекты Центральной Африки (MacGaffey 1991; Jacobson-Widding 1979: 139–153), которые вне зависимости от наличия или отсутствия кости обычно воплощают дух мертвеца, будь это блуждающий дух нкуйо или развившееся из человека в его посмертных инкарнациях божество нкиси. Кубинские потомки конголезцев также называют свои котлы нганги словом нкиси (еще одно название – prenda, что значит на испанском языке “залог, заклад, движимое имущество, денежная гарантия”, а также “сокровище, клад”), и это лишний раз подчеркивает культурно-историческую преемственность между африканской диаспорой на Кубе и историческим Конго (Martínez-Ruiz 2000; Bolívar Aróstegui et al. 2013: 32–34).

Вместе с тем и в традиции оча есть сакральные объекты, внутрь которых закладываются кости человека или их частицы. Таковы, к примеру, святыни, воплощающие собой силу Осаина, божественной сущности, которая ассоциируется с дикой природой и колдовством. Обычно они представляют собой ассамбляжи, включающие горшки с заложенным внутрь “секретным составом” и статуэтки антропоморфного одноногого существа, каким представляется Осаин. В то же время практики афро-кубинских культов отмечают, что технология изготовления Осаина и некоторые приемы работы с ним близки к пало, а некоторые информанты предполагают, что сама технология была частично заимствована из традиции пало (в которой существует аналог Осаина – нкиси Нгурунфинда), тем более что в Нигерии святыни Осаина изготавливаются по-другому (ПМА 2013). Так или иначе, утверждение исследователей из Лаборатории идентификации человека им. К.А. Паунда (C.A. Pound Human Identification Laboratory, CAPHIL) и Университета Флориды о том, что сакральные объекты пало могут содержать человеческие останки, а сакральные объекты сантерии – нет, представляется слишком категоричным (Winburn et al. 2016: 29). Скорее, следует говорить о том, что первые, как правило, их содержат, а вторые, как правило, – нет. Кроме того, в сантерии обычно не используются целые черепа. Более внимательное изучение афро-кубинских практик заставило американских ученых из CAPHIL в своих последующих публикациях отметить это на примере святынь одного из проявлений (дорог) ориша Бабалу Айе в сантерии (Winburn 2017: 7–8).

Что касается спиритических кукол, то некоторые информанты допускают их изготовление с загрузкой, в которую не входят части человеческих костей (таковые могут быть помещены в куклу позднее либо, по ряду мнений, не помещаться вовсе); однако превалирующим среди представителей спиритизма крусадо остается мнение об обязательности загрузки костей в куклу. Спирит и палеро (т.е. приверженец пало) Яриан И. уточняет, что для кукол женского пола (Мама Франсиска, Мария Калавера и др.) используются кости усопшей женщины, а для кукол мужского пола (Та Хосе, Папа Доминго и др.) берут соответственно кости усопшего мужчины (ПМА 2019). То же правило распространяется и на нганги, которые могут быть мужскими (нганги Сарабанды⁷, Лусеро⁸, Нсаси⁹ и других нкиси) или женскими (например, нганги Мамы Чолы¹⁰ или Сентельи Ндоки¹¹).

Внимание антропологов и криминалистов в США привлекает использование представителями афро-кубинской диаспоры не только человеческих останков, но и ртути, которая, как было сказано выше, задействуется в обрядах пало и кубинского спиритизма (Gill et al. 2009; Winburn et al. 2016), а также и в других латиноамериканских традициях (Winburn 2017: 16–19). Ртуть считается активатором и может входит в составы сакральных ассамбляжей пало, в первую очередь нганг (Cabrera 1986: 145). По представлениям практиков, ртуть дает подвижность объекту, наделяет его жизненностью в той же степени, что и вода (Cabrera 2018: 347). При этом ртуть считается горячим элементом (также как и кровь жертвенного животного), а вода – прохладным, охлаждающим. Некоторые спириты распределяют элементы в теле куклы соответственно этим признакам, например, не помещают ртуть в голову куклы, чтобы ее разум был спокойным (Apter, Derby 2010: 349–352), другие же, напротив, помещают, указывая на то, что это придает ей гибкость и быстроту (ПМА 2019). Чаще всего представители афро-кубинских культов называют ртуть азогве (azogue). Однокоренной испанский глагол azogarse, который переводится “беспокоиться, волноваться, суетиться”, показывает и характеристику ртути, актуальнуюдля магических практик: ртуть подвижна.

Составы загрузок для спиритических кукол сложны и разнообразны. В них могут входить разные элементы, но типичны следующие: стружки от веток деревьев и кустарников, собранная с различных мест земля, зерна, цветы и листья растений, сделанный на основе яичной скорлупы мел каскарилья (cascarilla), перетертая жареная рыба, пальмовое масло, записки с символами, надписями, молитвами, останки животных (зачастую пресмыкающихся, насекомых, летучих мышей), которые помещаются внутрь куклы и тем самым “усиливают” ее. В пало животные также призваны “усилить” нфумбе в нганге (Kerestetzi 2015: 164). В целом останки животных используются в самых разных составах и магических работах (trabajos) (Cabrera 1986: 145).

Церемония создания куклы Мамы Франсиски в Гаване. Церемония, на которой создавалась одна Мама Франсиска и “усиливалась” другая, прошла 19 июня 2019 г. в Гаване. Помимо автора статьи, для которого создавалась новая спиритическая кукла, присутствовали 60-летний палеро Ласаро А. (имя в посвящении – Тата Нкиси Малонго Кобайенде Висталоанго Конго Маяка Майомбе Сака Эмпеньо), 24-летний Яриан И. (имя в посвящении – Тата Нкиси Малонго Сарабанда Кунанфинда), две женщины 49 и 53 лет (Исабель С., кукла которой “усиливалась”, и Паулина С.), а также Эрнесто С., восьмилетний внук Исабель С. Ребенок и женщины не принимали активного участия в церемонии, только подпевали, приносили по команде Ласаро А. те или иные материалы, подавали сигары и т.п. Все эти люди (за исключением автора статьи) считают себя членами одной религиозной семьи (мунансо). Возглавляющий ее Ласаро А. принадлежит к пало брийюмба (palo brillumba), в то время как Яриан И., его ученик, принадлежит к пало гинда вела (palo guinda vela). Несмотря на это, Ласаро А. является не только наставником, но и падрино (крестным отцом) Яриана И., прежний падрино которого (инициировавший его в направление гинда вела) уже умер. Ласаро А. – опытный жрец (тата), имеющий множество крестников и семь котлов нганг. Все участники действа – не только палеро, но и спириты, а сама церемония считается именно спиритической, хотя содержит значительное число элементов пало и построена на обращении к нкиси и нфумбе, сакральным силам пало, а также задействует элементы сантерии (упоминание Огуна, присутствие эшу Афра) и обращения к католическим святым (св. Северин, св. Себастьян, св. Лазарь). Таково проявление характерной особенности крусадо.

Церемония заняла почти два часа. Перед ее началом на полу при помощи каскарильи был начерчен символ, так наз. подпись (фирма – firma)¹², на который поместили незадолго до этого приобретенного и предварительно омытого пупса черного цвета. Пупс был куплен вместе с отороченным белыми кружевами голубым платьем и такой же шапочкой в одной из гаванских лавочек, торгующих товарами религиозного и магического назначения (такие лавочки называют casa religiosa). Вокруг символа Ласаро А. и Яриан И. разложили сигары, травы, мел, свечи, палки (ветки)¹³, пакеты с другими принадлежностями, а на него, кроме пупса, поместили большой шарообразный коралл, представляющий одну из разновидностей эшу (Афра), и сделанный из разноцветных лент, палок и других ингредиентов сверток макуто, относящийся к кукле Исабель С. Также на символе находились бутылка мелассы, бутылка рома, склянка с ртутью, стакан с водой, засушенные лягушка и рак-отшельник. Туда же меня попросили положить завернутое в кусок газеты материальное вознаграждение для Ласаро А. – так наз. деречо (derecho), плату за духовно-магические услуги. Позднее сюда были помещены кокос, лусерито и свеча.

Символ (фирма) был начертан перед восседавшей в миниатюрном креслице куклой Мамой Франсиской, принадлежащей Исабель С. Присутствие коралла (эшу Афра), лусерито, Мамы Франсиски, а также наличие в составе фирмы символически изображенного рога мпака обеспечивало трансляцию сакральных сил и генетическую преемственность для новой спиритической куклы. Зона, охваченная ритуальными действиями, располагалась между куклой и дверьми, ведущими из помещения наружу, в общее, коммунальное, пространство. Двери были украшены двумя фирмами, знаком нкиси вихрей и колдовства Ремолино и знаком Лусеро Мундо Кватро Виенто (одна из дорог Лусеро), а также оберегом, представляющим собой схваченный красной и белой лентами пучок засушенных растений и плетеную из лианы антропоморфную фигурку. Всем участникам были розданы белые косынки (“для защиты” – para protección), а лица мужского пола получили также белые рубашки (ребенок довольствовался отрезом белой ткани, повязанным в качестве пояса). Одежды белого цвета характерны для проведения любых спиритических церемоний, но не обязательных в обрядах пало и сантерии (кроме специфических, которые их требуют).

Пупс, который должен был превратиться в Маму Франсиску, был предварительно омыт в металлическом тазу, в специальной воде – агва нгонгоро (agua ngongoro), которую используют в церемониях пало и спиритизма. Это смесь речной, морской и дождевой воды, иногда с добавлением святой воды из католической церкви, флоридской воды (или иных одеколонов), а также частей различных растений (Ochoa 2010: 150–151; Cabrera 2018: 209). В данном ритуале в воду была добавлена также синька, что обеспечивало ей сходство с морем. По завершении церемонии пупс снова омывался (очищался от используемой в ритуале петушиной крови). Это омовение считается крещением спиритической куклы.

Церемония включала исполнение пятнадцати песен. Я приведу только некоторые из них. В качестве начальной песни участники исполнили имеющую различные варианты и весьма популярную среди палеро “Я – нгангульеро” (т.е. “Я – хозяин нганги”):

Soy Ngangulero, brisa del viento me lleva.

Brisa del viento me lleva, brisa del viento me lleva.

Soy Ngangulero, brisa del viento me lleva.

(“Я – нгангульеро, до меня доносится дуновение ветра.

До меня доносится дуновение ветра, до меня доносится дуновение ветра.

Я – нгангульеро, до меня доносится дуновение ветра.”)

Вслед за вступительной песней Ласаро А. дал приказ исполнять моюбу (mojuba)¹⁴. Моюба – это песня или молитва, где перечисляются те или иные сакральные силы, которым выказывается уважение. Моюба обычно содержит просьбы о поддержке и защите. В каждой религиозной общине (доме) есть свои моюбы, в которых упоминаются в т.ч. “предки в религии” – основатели дома и люди, давшие им когда-то посвящения, вплоть до лиц, стоявших у истока той или иной религиозной ветви (rama). Обычно моюба поется или проговаривается перед началом любых ритуальных действ. Такая практика имеется не только в сантерии, но и в пало. Моюба, которую пропели участники церемонии, содержала рефрен “Katu katukiando!”¹⁵:

Yeee como Nsambia lo manda,

Katu katukiando.

Yeee con licencia de enfunbe,

Katu katukiando.

Yeee como Lucero lo manda,

Katu katukiando.

Yeee masangó katukiando,

Katu katukiando.

Yeee Madre de Agua,

Katu katukiando.

Yeee Ma Rufina,

Katu katukiando.

Yeee Madre Kalunga,

Katu katukiando.

Va con licencia Sarabanda,

Katu Katukiando.

Va con licencia Ma Kalunga,

Katu katukiando.

¡Nsambia arriba, Nsambia abajо!

Katu katukiando.

Yeee Papa Katilemba,

Katu katukiando.

Yeee enfiuri y to padre,

Katu katukiando,

¡Nsala malecun! ¡Malecun nsala!

Katu katukiando.

Yeee con licencia Ma Rufina,

Ta Jose katukiando.

Yeee con hierba Kimbansa,

Ta Jose katukiando.

Yeee nganga katukiando,

Papa Congo katukiando.

¡Yeee Nsala malecun! ¡Malecun nsala!

Enfumbe katukiando.

Yeee con licencia Ma Rufina,

Enfumbe katukiando.

Yeee nganga katukiando,

Nsala malecum katukiando.

Enfumbe katukiando,

Katu katukiando.

Yeee firma enfuiri en ntoto,

Con licensia katukiando.

Va con licencia Kyballende,

Katu katukiando.

Yeee cheche bacheche,

Katu katukiando.

Yeee Mama Francisca,

Katu katukiando.

(“Йеее как повелит Нсамбия,

Кату катукяндо.

Йеее с позволения нфумбе,

Кату катукяндо.

Йеее как направит Лусеро,

Кату катукяндо.

Йеее масанго¹⁶ катукяндо,

Кату катукяндо.

Йеее Мадре де Агва,

Кату катукяндо.

Йеее Ма Руфина¹⁷,

Кату катукяндо.

Йеее Мадре Калунга,

Кату катукяндо.

С позволения Сарабанды,

Кату катукяндо.

С позволения Ма Руфины,

Кату катукяндо.

С позволения Ма Калунги,

Кату катукяндо.

Нсамбия вверху, Нсамбия внизу!

Кату катукяндо.

Йеее Папа Катилемба¹⁸,

Кату катукяндо.

Йеее нфьюири и все отцы,

Кату катукяндо.

Нсала малекун! Малекун нсала!¹⁹

Кату катукяндо.

Йеее с позволения Ма Руфины,

Та Хосе катукяндо.

Иеее с травой Кимбанса²⁰,

Та Хосе катукяндо.

Иеее нганга катукяндо,

Папа Конго катукяндо.

Иеее нсала малекун! Малекун нсала!

Нфумбе катукяндо.

Иеее с разрешения Ма Руфины,

Нфумбе катукяндо.

Иеее нганга катукяндо,

Нсала малекун каукяндо.

Нфумбе катукяндо,

Кату катукяндо.

Иеее подпись нфьюири на земле,

С позволения катукяндо.

С позволения Кобайенде,

Кату катукяндо.

Йеее чече бачече²¹,

Кату катукяндо.

Йеее Мама Франсиска,

Кату катукянду²².”)

Моюба – не фиксированный текст, частично он может быть импровизирован. Общая схема данной моюбы дорабатывается индивидуально, в зависимости о того, к каким именно силам обращается практик. По словам Яриана, после “Como Lucero lo manda, katu katukiando” (“Как направит Лусеро, кату катукяндо”) повторяются аналогичным образом имена других духов: “И так далее со всеми святыми и мертвыми из твоего спиритического кордона” (“Así sucesivamente con todo los santos y muertos de tu cordon espiritual”) (ПМА 2019).

Еще одна важная для данной церемонии песня, посвященная непосредственно Маме Франсиске, исполнялась во время танца перед тем, как началось “кормление” кукол жертвенным петухом. Эта песня, также как и “Я – нгангульеро”, пелась в укороченном варианте, куплет был повторен дважды:

Mama Francisca te estoy llamando, madre.

Mama Francisca en nombre de Dios.

Mama Francisca, Reina Africana,

Reina Africana del Lucumi...

(“Мама Франсиска, я зову тебя, матушка.

Мама Франсиска во имя Бога.

Мама Франсиска, африканская королева,

Африканская королева [народа] лукуми...”)

После чествования Мамы Франсиски участники действа, также по команде Ласаро А., исполнили моюбу, в которой обратились к силам нганги (сами нганги на спиритических церемониях обычно не используются и должны находиться в другом помещении, однако те спириты, которые одновременно являются палеро, все равно обращаются к ним). Вот ее фрагмент:

¡Nganga habre nkuto²³ yeee!

¡Nganga!

¡Nganga habre nkuto yeee mi nganga!

¡Nganga!

¡Nganga habre nkuto mi Kuballende!

¡Nganga!

¡Nganga habre nkuto Mama Francisca!

¡Llamo a Francisca!

¡Llamo a la uria!

Yeee habre nkuto cumaña!

(“Нганга, услышь!

Нганга!

Нганга, услышь, моя нганга!

Нганга!

Нганга, услышь, мой Кубайенде!²⁴

Нганга!

Нганга, услышь, Мама Франсиска!

Зову Франсиску!

Зову кормиться!

Услышь куманья²⁵!”)

Прозвучала и характерная для пало моюба, в которой сакральные силы дают позволение (licencia) на то или иное действие, чем подтверждается жреческий статус тата. Вот отрывок из нее:

Va con licencia to enfumbe,

Va con licencia to tatas,

A la uria Francisca Siete Rayos,

Va con licencia Ma Kalunga Madre Agua,

Va con licencia Vence Batalla...

(“С позволения нфумбе,

С позволения всех тата,

К кормлению Франсиски Семи Молний,

С разрешения Ма Калунги Матери Воды,

С разрешения Венсе Баталья...²⁶”)

Уже после этого на полу была начертана новая фирма (теперь это был знак Лусеро Мундо) и был зарезан молодой петух (nsusu), кровью которого тата Ласаро А. и Яриан И. окропили кукол, фирмы и сакральные предметы. Палеро называют кровь menga и считают особенной субстанцией, содержащей жизненную силу (Bolívar Aróstegui et al. 2013: 277; Ochoa 2010: 75–76, 114–121, 183–185). Процесс жертвоприношения сопровождался пением следующих строк:

¡Menga va correr

Como como tintorera!

¡Menga va correr

Como como me tintorera!

(“Кровь будет течь,

Как очищающий поток!

Кровь будет литься,

Очищая меня!”)

Кроме того, во время жертвоприношения присутствующие многократно и громко декламировали фразы на языке йоруба, характерные для обрядов сантерии: “Ogun choro choro!” (“Тяжела работа Огуна!”) и “Eye ba re ka ro!” (“Вот капает кровь!”). Любое жертвоприношение при помощи металлических предметов, таких как нож, считается делом Огуна (воинственный ориша, хозяин железа), отсюда и его упоминание.

Кроме песнопений церемония сопровождалась фразами-девизами, которые приняты во всех ветках пало и по обыкновению отделяют одно действие от другого, например звучат в конце исполняемой песни или перед тем, как перейти от загрузки магического состава к “кормлению” (жертвоприношению). Этими же фразами приверженцы пало приветствуют друг друга, причем вторая часть фразы может звучать как пароль – произнося ее, практик показывает, что сам является палеро. Наиболее частые: “Nsambia arriba, Nsambia abajo!” (“Нсамбия вверху, Нсамбия внизу! ”)²⁷, “¿Somos o nos somos? Somos!” (“Мы или не мы? Мы!”), “¡Santo Tomás! ¡Ver para creer!” (“Святой Фома! Пока не увижу, не поверю!”), а также восклицание “¡Mambe! ¡Dios!” (“Мамбе! Боже!”), которое обычно произносится в конце текста и подчеркивает, c одной стороны, веру приверженцев пало, а с другой – исполняет функции “зааминивания” и заговорной “закрепки”.

Церемония включала в себя несколько этапов. После подготовки пространства и ингредиентов и последующего обмывания куклы на клочке бумаги была написана записка для помещения ее внутрь корпуса куклы. Текст записки Яриану И. продиктовал тата Ласаро А. В ней называлось полное имя куклы, в котором уточнялись ее цвета, голубой и белый (“Fransisca color azul concista en blanco”²⁸) и связанные с ней нкиси (Калунга, Ма Руфина, Венсе Баталья, причем уточнялась дорога нкиси Калунги – “Calunga de biaje crusa tranquera abre camino lo mismo”²⁹, что можно перевести как “Калунга путешествий, [которая] проходит через ворота и [она же] открывает дорогу”³⁰), а также имя владельца (мое). На обратной стороне клочка тата Ласаро А. изобразил символ, включающий глаз, стрелы, якорь и проткнутый кинжалом язык. В бумагу были завернуты различные ингредиенты, а сама она с песнопениями обмотана разноцветными нитками. После этого Яриан И. изготовил амулет-охранник (гуардиеро) для Франсиски в виде морской раковины, начиненной частями растений и членистоногих и запаянной при помощи воска. Одновременно с этим тата Ласаро А. снял с креслица и разобрал Франсиску, принадлежащую Исабель С., и добавил в нее некоторые ингредиенты. Затем он добавил ингредиенты в мою Франсиску. При этом кость человека в нее не поместили, заявив, что это нужно сделать позднее, при “усилении” куклы. Все манипуляции включали опрыскивание предметов ромом и окуривание сигарным дымом. В разобранном состоянии, с “внутренностями” наружу куклы дожидались “кормления” кровью петуха. До начала такового тата Ласаро А. испытал одержимость духом мертвого (нфумбе) и передал мне от этого духа наставления, рекомендации и пророчества. Затем последовало раскуривание больших сигар, а после Яриан И. станцевал перед куклами танец. От танца перешли к “кормлению”, затем к сборке кукол и гаданию при помощи оракула шамалонго, который представляет собой четыре дольки кокосовой кожуры: их бросают на пол и по выпавшей конфигурациям определяют ответ духов. Через оракул было сообщено, в какой именно церкви должна побывать и помолиться на мессе Исабель С., чтобы избавиться от одолевающих ее проблем, даны рекомендации по специальной одежде для ее Мамы Франсиски. Также оракул подтвердил, что все приношения приняты, духи удовлетворены и шлют всем свои благословения, включая “брата из России”, который на своей земле обретет при помощи Мамы Франсиски благо: “Hermano de Russia cheche bacheche arriba ntoto” (ПМА 2019).

Мама Франсиска и Калунга: вода как агент жизни и образ смерти. Маму Франсиску также могут именовать Франсиской Сьете Сайас (Франсиской Семи Юбок) или Черной Франсиской (Франсиска Негра). Обычно это чернокожая кукла либо кукла-мулатка, одетая в платье голубого цвета. О том, кто такая Франсиска, говорит само ее имя: женщина Франсиска и мужчина Франсиско – расхожие персонажи кубинского фольклора, герои сказок и анекдотов, фигуры, олицетворяющие чернокожих кубинцев старой эпохи (Cabrera 1976). Франсиска – распространенное среди рабынь имя, подчеркивают исследователи афро-американской истории (Apter, Derby 2010: 332). Есть также предположение, что имена Франсиско и Франсиска отсылают к Франции через мигрантов-гаитийцев (Bettelheim 2005: 318).

Платье Франсиски, голубого цвета с белыми вставками, символизирует море и морскую пену. Такова же и одежда почитаемой в сантерии ориши Иемайя (Bolívar Aróstegui 2017: 191), с которой Мама Франсиска соотносится и в строках одного из вариантов упоминаемой выше песни “Mama Francisca te estoy llamando, madre…”:

Corre el agua, corre el agua, corre el agua Yemayá.

Corre el agua, corre el agua, con corriente espiritual.

A remar a remar a remar a remar a remar a remar todo el mundo,

A remar que la Virgen nos va acompañar.

Rema pero rema mi Yemayá.

(“Течет вода, бежит вода, течет вода Йемайя.

Течет вода, бежит вода, с течением духов.

Греби, греби, греби, греби, греби, греби по всему миру, греби,

И да сопроводит нас Дева.

Греби, да греби, моя Йемайя.”)

Йемайя, мать моря и воды как основы жизни, нередко представляется и как мать всех ориш: вода дарует жизнь людям и духам. В пало Йемайя отождествляется с Мамой Калунгой, которая, как и Мама Франсиска, иногда именуется Сьете Сайас (Семь Юбок) (Bolívar Aróstegui 2017: 189). Чаще ее, однако, именуют просто Матерью Воды (Madre de Agua), приписывая ей роль великой матери, старшего водного божества и отождествляя с водным змеем по имени Мбома. Матерь Воды также известна как Пумба Кисимба, Мама Юмба и под многими иными именами центрально-африканского происхождения, указывающими на ее родство с древним змеевидным водным божеством (Cabrera 1986: 128). Двуполый красный (иногда радужный) змей Мбумба в Конго известен как нкиси водоемов, связанный с обитающими в этих водоемах духами древних предков (басимби, ед.ч. – симби) и колдовской силой (Jacobson-Widding 1979: 114, 334–335). Мама Франсиска, осмысляемая кубинцами как сущность, с одной стороны связанная с водоемами, а с другой являющаяся старым коллективным предком, очевидно, указывает на конголезский образ симби. Сама Франсиска, хотя и выступает в связке с водным божеством Мамой Калунгой, считается сущностью спиритического кордона.

Понятие “Калунга” имеет и более широкую трактовку – это континуум, населенный духами усопших. Американский культурный антрополог Т.Р. Очоа трактует Калунгу в пало как план имманенции, дофилософскую сеть концептов, где природное и мыслимое “свернуто” друг в друга. Этот план разворачивается вокруг смерти, которую исследователь представляет в качестве атмосферы, проницающей мир живых (Ochoa 2010: 33–34, 37–38). У ряда народов банту Калунга – также имеющий демиургические черты коллективный первопредок и/или сфера, где обитают усопшие (Baumann 1936: 80). Сфера усопших в традиционных верованиях Конго и сопредельных культурно-исторических ареалов ассоциируется с водой и водоемами. Так, царство мертвых Мпемба у народов Верхнего Конго располагалось под землей, “на обратной стороне воды” (Jacobson-Widding 1979: 95). С этим, вероятно, связан специфический способ суицида среди рабов: многие чернокожие невольники, попавшие на американский континент и страдавшие от невыносимых условий существования, топились, чтобы попасть к своим предкам (Snyder 2010).

Море и океан – это не только источник пропитания, но и пространство для опасных странствий. Образ гребущего через Флоридский пролив мигранта стал актуальным уже после установления коммунистического правления на Кубе, и многие из тех, кто пускался вплавь, просили благословения у водных ориш и нкиси, а также у Богородицы, которая на Кубе особенно почитаема в двух образах: Девы из Реглы, покровительницы моряков (именно с ней синкретизированы Йемайя и Мама Калунга), и Девы Милосердной из Кобре, которая – по легенде – спасла от шторма шлюпку с людьми и которая представителями афро-кубинских культов отождествляется с речной оришей Очун и нкиси Чолой: “...греби, греби, греби по всему миру, греби, и да сопроводит нас Дева”.

В одной из вариаций песни, посвященной Маме Франсиске, она предстает не только как покровительница йоруба (“земли Лукуми”, как говорят на Кубе), но и как покровительница потомков других бантуязычных народов (“земли Конго”): “Te estoy llamando, Mama Francisca, / Te estoy llamando a laborar. / Yeee Mama Francisca, soy yo, / Yo soy Congo, Lucumi, / Yo soy Congo, Lucumi...” (“Я зову тебя, Мама Франсиска, / Я зову тебя потрудиться. / Йеее Мама Франсиска, это я, / Я – конго, лукуми, / Я – конго, лукуми...”) (ПМА 2019).

* * *

Таким образом, Мама Франсиска – это сущность, покровительствующая всем чернокожим Кубы, а ее образ связан с тяжелым трудом, социальной несправедливостью, рабовладельческим периодом в истории острова и его негативными последствиями. При этом, будучи духом воды, она сохраняет образ коллективного предка, который имеет африканское происхождение. Вода и Калунга, континуум мертвых, будучи онтологически связанными в кубинском спиритизме крусадо, в образе Мамы Франсиски раскрывают характерное для многих народов Африки представление о единстве природы и духов предков. “Африканская королева”, представленная в виде множества “живых” спиритических кукол, являет собой не только способ сохранения этого этнометафизического концепта, но и способ сохранения этнокультурной памяти.

Будучи религиозно-магическими реликвариями, спиритические куклы также являются и “емкостями”, содержащими этнокультурную память, причем ряд представленных куклами духов в значительной мере объемлет этническую композицию Кубы: существуют черные куклы, белые куклы, куклы-индейцы и куклы-цыгане. При этом среди черных кукол различаются куклы, воплощающие духов, происходящих из различных “земель” (этнокультурных и языковых ареалов) Африки (лукуми, конго, карабали), а также духов родом из соседних стран (главным образом Гаити и Доминиканской Республики), выходцы из которых занимают важное место в составе кубинского народа. Спиритические практики, оставаясь “открытым шлюзом” афро-кубинской духовности, в силу своей специфики (работа с духами усопших), обогащаются и элементами других этнорелигиозных сообществ, к примеру буддистов. Спиритизм крусадо хранит и память об аборигенах острова – индейцах, духи которых обычно предстают мудрыми шаманами и отважными воинами.

Сами обряды и церемонии кубинского спиритизма свидетельствуют о его особом положении среди религиозных и религиозно-магических направлений Кубы – он остается свободным, гибким пространством смешения (cruzamiento), порождения новых смыслов и практик, отражая на духовном уровне текущие социальные, исторические и политические процессы, причем не только отражая, но и соучаствуя в них. При этом базовые элементы спиритизма крусадо во многом африканские. К таковым можно причислить и транс одержимости, и способы создания сакральных предметов, имеющих специфическую загрузку, во многом аналогичную объектам, известным как на Кубе, так и в Центральной Африке под названием нкиси. Связь спиритизма крусадо и культа нкиси представляется особенно важной, структурообразующей, поскольку именно в практиках, имеющих центральноафриканское происхождение, первостепенное внимание уделяется общению с мертвыми, а бытие в целом, включая мир природы, постигается через призму смерти, концептуализированной в понятии Калунга.

Наконец стоит отметить, что духовно-магические практики (работы) и общение со спиритическими куклами позволяет приверженцам спиритизма обогащать свою личность и персональную историю новыми смыслами, обстоятельствами, сущностями. Спиритическая кукла, зачастую представляющая ту или иную этнорелигиозную идентичность и при этом связанная с некоторыми духовными областями и стихиями (ориши, нкиси), и ее владелец-спирит находятся в особой связи, которая имеет как индивидуальное (биографическое) измерение, так и надиндивидуальное – измерение коллективной памяти.