Везде
Россия и Международный институт сельского хозяйства в Риме: дипломатия, идеология, прагматизм (1905–1945 годы)
Оглавление
Аннотация Оценить Содержание публикации
Библиография Комментарии
Поделиться
QR
Метрика
Россия и Международный институт сельского хозяйства в Риме: дипломатия, идеология, прагматизм (1905–1945 годы)
Аннотация
Код статьи
S013038640018559-2-1
DOI
10.31857/S013038640018559-2
Тип публикации
Статья
Статус публикации
Опубликовано
Авторы
Нарыкова Нина Михайловна 
Аффилиация: Санкт-Петербургский государственный аграрный университет
Адрес: Российская Федерация, Санкт-Петербург
Выпуск
Выпуск 3
Страницы
125-139
Аннотация

В первой половине XX в. получили развитие первые специализированные международные аграрные организации. Статья дополняет малоизвестную в историографии историческую картину опыта международного взаимодействия в рамках этих структур, ибо в 1905 г. Россия была одним из учредителей первой международной межправительственной аграрной организации – Международного института сельского хозяйства (International Institute of Agriculture, IIA). На основании официальных документов IIA и Российской империи, а также архивных материалов советского периода автор статьи выделяет два периода в истории сотрудничества России и IIA: 1905–1917 гг. и 1931–1936/37 гг. Российская империя вносила большие суммы в бюджет IIA. С IIA взаимодействовали государственные органы и сотрудничали выдающиеся ученые империи. Частичное восстановление отношений СССР и IIA в 1930-е годы соответствовало внешнеэкономическим интересам советской власти в условиях выполнения планов первых пятилеток и реализации общего политического курса на сотрудничество с зарубежными научно-техническими и коммерческими кругами. Начало сближения СССР и IIA произошло на международной зерновой конференции в Риме весной 1931 г. Участие России в деятельности IIA показывает прагматические аспекты ее внешней политики, а также политические и дипломатические возможности международного общения в рамках международной специализированной организации.

Ключевые слова
Международный институт сельского хозяйства (International Institute of Agriculture, IIA), Российская империя, СССР, внешняя политика, Международный аграрный институт (МАИ, The International Agrarian Institute, IAI), ФАО ООН, международные организации, аграрные отношения.
Классификатор
Получено
28.03.2022
Дата публикации
20.06.2022
Всего подписок
12
Всего просмотров
507
Оценка читателей
0.0 (0 голосов)
Цитировать   Скачать pdf
1 Общественные настроения и глобальные тренды мирового развития выдвинули продовольственные проблемы на повестку важнейших вопросов мировой гуманитарной безопасности, борьбы с голодом и бедностью, тем самым актуализировав исследовательский интерес к изучению исторического опыта первых международных форм сотрудничества в интересах сельского хозяйства. В современной зарубежной историографии вновь проявился интерес к деятельности различных международных аграрных организаций первой половины XX в. Подтверждение этому можно увидеть в недавней публикации Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН (ФАО ООН) к юбилею ее мемориальной библиотеки имени Д. Лубина, где авторы описывают историю и современное состояние этого глобального информационного центра, создание которого исторически связано с деятельностью первой международной межправительственной аграрной организации – Международного института сельского хозяйства (The International Institute of Agriculture, IIA, 1905–1945 гг.). В разделах, написанных Н. Миньеми, представлены краткая история IIA, его структура, место и роль делегатов стран и международных сотрудников в деятельности органов и служб. Конечно, отмечена личность калифорнийского фермера Д. Лубина – автора идеи создания IIA и первого представителя США в IIA. В других главах издания изложены основные факты развития библиотеки: от первых фондов в годы IIA до современного электронного центра научной информации ФАО ООН по отраслям сельскохозяйственных наук, вопросам состояния мирового сельскохозяйственного производства и продовольственной обеспеченности1. Интересна и другая статья Н. Миньеми о развитии библиотеки IIA в 1920‒1930-е годы как «привилегированного информационного центра для отслеживания и транснационального распространения специализированных знаний на службе модернизации сельской местности». В ней прослежена динамика интернационализации методов работы и профессионализации персонала. Раскрыта роль фонда Рокфеллера в подготовке кадров и каталогизации фондов2.
1. The story of The FAO Library 65th Anniversary 1952–2017. Food and Agriculture Organization of the United Nations. Rome, 2017.

2. Mignemi N. Rome, capitale mondiale de la documentation agricole: de la bibliothèque de l’Institut international d’Agriculture à la David Lubin Memorial Library de la FAO // Mélanges de l’École française de Rome – Italie et Méditerranée modernes et contemporaines. 2020. 132/1. P. 215–235. URL: >>>> (дата обращения: 20.07.2021).
2 В целом современные публикации о IIA, опирающиеся на различные источники (в том числе архивы ФАО ООН), выполнены в ключе современного взгляда на международное сотрудничество не только в период между двумя мировыми войнами, но и на его истоки в начале XX в. Авторы особо подчеркивают международную роль экспертной деятельности представителей различных национальных экономических школ3 и усилие международных благотворительных (общественных) организаций. Они описывают историю формирования сельскохозяйственной статистики и проведения под эгидой IIA первой международной сельскохозяйственной переписи 1930 г., столь важной тогда для понимания процессов развития сельского хозяйства различных географических регионов и отдельных государств4. Однако даже в обширной специальной (в большей мере историографической) публикации Н. Миньеми и Х. Пан Монтохо отсутствует информация об участии России в создании этих первых форм многостороннего сотрудничества в сфере сельскохозяйственного производства и торговли5. На наш взгляд, этот пробел принципиально важно восполнить, что и предпринято в настоящей статье. Тем более что современная ФАО ООН, в известном смысле – наследник IIA, активно сотрудничает с РФ. Для российской историографии вопросы опыта сотрудничества акторов международных отношений – существенный аспект ее национальной истории.
3. D’Onofrio F. Agricultural figures: the politics of numbers at the International Institute of Agriculture // Agricultural History Review. 2017. Vol. 65. Part II. P. 227–296.

4. D’Onofrio F. The microfoundations of Italian agrarianism: Italian agricultural economists and Fascism// Agricultural History. 2017. >>>> . P. 369–396.

5. Pan-Montojo J., Mignemi N. International organizations and agriculture, 1905 to 1945: Introduction // Agricultural History Review. 2017. Vol. 65. Part II. P. 237–254.
3 Как показывают официальные документы IIA и Российской империи, а также малоизвестные архивные документы советского периода, в истории взаимодействия России и IIA можно выделить два периода: 1905–1917 гг. и 1931–1936/37 гг. Российская империя вместе с другими великими державами была в 1905 г. соучредителем IIA. Хотя идея первой международной организации межправительственного уровня для нужд сельского хозяйства пришла из США и была воплощена в Риме, ее поддержка со стороны России как крупнейшего аграрного производителя и зернового игрока на европейском рынке во многом создала предпосылки организационного успеха в оформлении этой международной структуры. Более того, подписав Конвенцию 1905 г. об учреждении Института6, Россия стала вносить самые крупные (по критериям учредительного документа) взносы в бюджет организации, так 19 августа 1915 г. был сделан максимальный взнос в размере 15 тыс. руб. (40 тыс. фр.)7. Николай II, следуя имперским традициям и личной дружбе монархов, благосклонно встретил предложение короля Виктора Эммануила III об учреждении IIA, и российское правительство обеспечило представительство в IIA.
6. Acte final de la Conférence internationale pour l’Institut international d’agriculture. Rome, 1905.

7. Российский государственный исторический архив (далее – РГИА). Ф. 395. Оп. 1. Д. 2002. Л. 325.
4 Понимая значение участия России, автор первоначального проекта Д. Лубин в феврале 1905 г. посетил российского поверенного в Риме и изложил ему цели нового международного института как «учреждения международного земледельческого представительства» с функциями «сельскохозяйственной и рабочей биржи» (в том числе и для регулирования постоянной и временной миграции) и справочного бюро «статистических, торговых и учено-технических сведений»8.
8. Архив внешней политики Российской империи (далее – АВПРИ). Ф. 190. Оп. 525. Д. 2170. Л. 21–23.
5 Весной 1905 г. министр земледелия и государственных имуществ А.С. Ермолов доложил императору об «итальянском проекте», и 11 апреля 1905 г. Николай II санкционировал командировку на его учредительную конференцию официальных представителей9. Ими стали чиновники министерства земледелия: А.Д. Поленов и А.Н. Крупенский10. На самой конференции российская делегация поддержала итальянскую версию института как межправительственной структуры, не имеющей права нарушать суверенитет государств-членов, и подписала текст выработанной конвенции, как и другие делегаты, «ne varietur». Главное впечатление о конференции сформулировал в заключение своего отчета Поленов. Он полагал, что, поскольку создаваемая организация будет заниматься сбором и обработкой данных, имеющих весьма важное значение для сельскохозяйственных интересов всех стран, а также согласованием и объединением этих интересов в области международных отношений, иметь российское представительство в ней «весьма существенно»11. Крупенский в донесении министру иностранных дел В.Н. Ламздорфу писал: «Созданный конференцией институт является как бы статистическим, всемирным, международным бюро; но это не будет статистика мертвая, но статистика, проникнутая жизнью, сельскохозяйственными нуждами и распространяющая вокруг себя результаты централизованных в одном учреждении работ, опытов, сведений. Международный агрономический институт может таким образом принести немалую пользу земледелию вообще и сельским хозяевам всех стран в особенности. С этой точки зрения Россия, в которой земледелие и все отрасли сельского хозяйства нуждаются в покровительстве, в реформах и в применении более рациональных способов культуры, не может, как кажется, не приветствовать учреждение международного института»12.
9. РГИА. Ф. 395. Оп. 1. Д. 1478. Л. 23.

10. АВПРИ. Ф. 190. Оп. 525. Д. 2170. Л. 75–76.

11. РГИА. Ф. 395. Оп. 1. Д. 1478. Л. 59–59 об.

12. АВПРИ. Ф. 190. Оп. 525. Д. 2170. Л. 82.
6 Значительную роль в развитии сотрудничества империи и IIA сыграли российские министры сельского хозяйства, дипломаты, чиновники статистических служб, ученые. Идея создания Института получила поддержку министра земледелия (1894–1905 гг.) и члена Государственного совета (1905–1917 гг.), автора крупных исследований о рациональном ведении сельского хозяйства в России, одного из организаторов российской аграрной статистики А.С. Ермолова (1847–1917). В европейских кругах аграриев Ермолов был известной фигурой: министр-ученый представлял Россию на международных аграрных конгрессах Международной комиссии по сельскому хозяйству (La Commission Internationale d‘Agriculture), участвовал в работе всемирных выставок.
7 Решение о российском участии в IIA принималось без консультаций с сельскохозяйственными обществами страны, ибо внешнеэкономическая целесообразность членства в организации не вызывала сомнений в Совете министров. Высказывались надежды, что Россия будет получать не только мировые сведения об урожаях и движении цен, но сможет через него добиваться более справедливого отношения на европейском рынке к своим сельскохозяйственным товарам (хлеб, сливочное масло)13. Вместе с тем общая внутриполитическая атмосфера в России на тот момент не предполагала большой заинтересованности российских правительственных кругов в идее новой международной организации. Проект IIA не представлялся России достаточно масштабным, особенно на фоне не затухающей борьбы внутри властных кругов и в обществе по вопросам перспектив экономического развития самой империи. В среде российской министерской бюрократии были и те, кто вообще имел слабое представление о мировых экономических процессах и новых формах взаимодействия государств14.
13. РГИА. Ф. 395. Оп. 1. Д. 1478. Л. 265–268.

14. Нарыкова Н.М. Участие России в международных аграрных организациях: стереотипы политической культуры и новые исторические «вызовы» (XIX – нач. XX в.) // Политическая культура XIX века: Россия и Европа. М., 2005. С. 143–151.
8 6 мая 1908 г. Николай II подписал учредительную конвенцию. А.С. Ермолов был назначен официальным представителем России в IIA. На открытии IIA Россию представлял ее посол в Италии князь Н.В. Муравьев, а в дальнейших заседаниях участвовал советник посольства барон М.Н. Корф15. К сентябрю 1908 г. окончательно определилось российское представительство в органах IIA: А.С. Ермолов – на генеральных ассамблеях (ГА) и Г.П. Забелло – член Постоянного комитета (ПК) Института и консул России в Риме. До назначения в IIA консул имел многолетний опыт работы в редакциях официальных изданий министерства финансов России, был знаком с экономической статистикой, международным товарообменом и условиями реализации урожаев России на мировом рынке. В работе IIA он активно занимался вопросами финансов IIA, последовательно отстаивал русские экономические и политические интересы, заботился об эффективных связях российских ведомств и IIA. Его систематические отчеты в Главное управление землеустройства и земледелия (ГУЗЗ) показывают полную осведомленность и активность российского представителя. Г. Забелло, совмещая две должности, вполне эффективно использовал официальную информацию IIA для русско-итальянских торговых связей, деятельности русско-итальянской торговой палаты.
15. РГИА.Ф. 395. Оп. 1. Д. 1478. Л. 298, 308 об.
9 Российские представители не входили в высшее руководство Института, не считая избрания А.С. Ермолова на одной из генеральных ассамблей вице-президентом. Из сохранившихся документов ведомств следует, что таких задач и не ставилось. Вместе с тем Россия как великая держава стремилась влиять через своего представителя на общую политику президента IIA. Это проявилось, в частности, в 1910 г., когда президентский пост занял представитель Италии маркиз Каппелли, тяготевший к делегатам стран Тройственного союза, группировавшимся вокруг немецкого делегата Т. Миллера. Группа из представителей Германии, Австро-Венгрии и сам Каппелли тогда агитировали за проект изменения ряда положений учредительной Конвенции и регламента IIA, которые позволяли бы IIA вступать в непосредственные отношения с национальными сельскохозяйственными обществами и союзами. Г. Забелло выступил против, полагая, что это предложение отвечает прежде всего немецким интересам. Проект натолкнулся на сопротивление других членов ПК – представителей 12 стран, в том числе Франции и ее колоний. Французский делегат в борьбе против германского проекта был готов прибегнуть к крайнему средству – угрозе, заявив, что его страна перейдет в последнюю категорию государств-членов с годовым взносом в 1,5 тыс. фр., отзовет своего делегата и прекратит предоставлять в IIA какую-либо информацию16. В конечном итоге проект отклонили.
16. РГИА. Ф. 395. Оп. 1. Д. 2002. Л. 226.
10 В текущей деятельности IIA Россия достаточно активно реагировала на просьбы и инициативы Института, если не считать бюрократических проволочек. Для обсуждения получаемых от IIA запросов и выработки рекомендаций по их реализации в России в феврале 1910 г. был создан специальный комитет по сношениям русских правительственных учреждений с IIA под председательством А.С. Ермолова. Переписку вел отдел сельской экономики и сельскохозяйственной статистики ГУЗЗ. К 1914 г. сложилась практика направления в IIA различной сельскохозяйственной информации через «опросные листы» для его бюллетеней.
11 Постепенно складывалось сотрудничество ученых России и IIA. В 1911 г. в работе ГА, где обсуждали проект развития международной агрометеорологической службы, принял участие П.И. Броунов – один из основоположников российской сельскохозяйственной метеорологии и климатологии. Его опыт деятельности в России представил и высоко оценил в основном докладе французский делегат и зам. директора IIA Л. Доп. Броунов передал в IIA для публикации свои ценные чертежи и графики наблюдений. В ноябре 1912 г. по просьбе IIA о привлечении русских ученых в число его сотрудников-корреспондентов Ученый комитет ГУЗЗ назвал большую группу специалистов, выдающихся представителей российской сельскохозяйственной науки. По отделу растениеводства были рекомендованы Н.К. Недокучаев, профессора Д.Н. Прянишников, Л.Ф. Альтгаузен, К.К. Гедройц, А.И. Стебут, С.Ф. Франкфурт, Н.М. Тулайков. По отделу животноводства – профессора Н.П. Чирвинский, Е.А. Богданов, А.А. Тихомиров, Г.А. Кожевников, Е.Ф. Лискунов. По отделу прикладной ботаники – Р.Э. Регель, П.И. Мищенко, Д.Л. Рудзинский, Э.В. Костецкий. По отделу энтомологии ‒ И.В. Васильев. По отделу микологии и фитопатологии – Г.И. Дорогин, А.С. Бондарцев, проф. Ф.В. Бухгольц, В.Г. Траншель, проф. С.И. Ростовцев, А.А. Потебнь. По отделу метеорологии ‒ профессора П.И. Броунов, А.Н. Воейков, А.В. Клоссовский, В.А. Михельсон, Б.И. Срезневский, В.К. Гауэр, Э.Г. Лоске. По отделу сельскохозяйственного образования – проф. А.Ф. Фортунатова, С.Н. Ленина, И.И. Мещерский17. Однако, как показывает письмо Г. Забелло министру А.С. Кривошеину от 14 июня 1914 г., Россия и IIA так и не наладили систематическое реферирование многочисленной русской сельскохозяйственной литературы для бюллетеней Института. Вопрос упирался в отсутствие финансирования со стороны Рима и в проблемы подбора и оплаты работы российских специалистов для переводов с русского на рабочие языки IIA18.
17. РГИА. Ф. 382. Оп. 6. Д. 5124. Л. 12–12 об.

18. РГИА. Ф. 395. Оп. 2. Д. 3087. Л. 229–237.
12 Крупнейшим мероприятием, отразившим плодотворность сотрудничества IIA и России, стало начало реорганизации российской аграрной статистики по рекомендациям Института19. Кроме того, в рамках разработанной в IIA программы изучения американскими представителями европейского кооперативного опыта, в 1913 г. был организован их приезд в Россию для ознакомления с деятельностью Московского народного банка20. Одним из последних перед Первой мировой войной мероприятий IIA стало проведение в феврале‒марте 1914 г. в Риме представительной международной конференции по фитопатологии. Конференция выработала проект конвенции, которая учитывала опыт борьбы с распространением сельскохозяйственных заболеваний в растениеводстве и садоводстве, накопленный в международном сотрудничестве после подписания антифиллоксерного соглашения 1881 г. Россия на конференции активно участвовала в разработке условий нового соглашения. Профессор А.А. Ячевский возглавлял важнейшую техническую комиссию, где шли ключевые дискуссии по проекту конвенции. Отчет Г. Забелло показывает, что профессор как делегат России, опираясь на отечественный опыт борьбы с заболеваниями растений, настаивал, чтобы основными методами борьбы за фитобезопасность в международном торговом обмене были не запретительные таможенные формальности, а свидетельства о «здравии» живых растений и тщательный фитопатологический надзор самих культур21.
19. См. подробно: Нарыкова Н.М. Аграрии и прогресс (Международные аграрные организации: от основания до мирового экономического кризиса 1929–1933 гг.) Ставрополь, 2001. С. 124–129.

20. Costanzo G. The Organization of agricultural credit in the United States // International Review of Agriculture. 1942. № 2. P. 37–40.

21. Нарыкова Н.М. Ученые – аграрники и международное сотрудничество в начале XX века: к 110-летию Санкт-Петербургского государственного аграрного университета // Северо-Запад в аграрной истории России. Калининград, 2016. С. 210.
13 В 1910–1915 гг. IIA выдвинул инициативы, не получившие поддержки в ведомствах России. Российская сторона не посчитала отвечающим своим экономическим интересам расширять информацию, посылаемую в IIA, о прогнозах на урожай, что было в русле общей сдержанной позиции других государств в вопросе распространения своей коммерческой информации. Было отвергнуто предложение IIA о необходимости изучения Институтом условий международного фрахтового рынка, которое особо лоббировалось Д. Лубином. Ради поддержки своего проекта еще до официального решения Постоянного комитета IIA о фрахтах Д. Лубин обратился 14 февраля 1913 г. с личным письмом к председателю Совета министров В.Н. Коковцову22. Комитет А.С. Ермолова и министерство торговли и промышленности сочли необходимым отклонить идею Лубина: ввиду того, что на фрахтовые цены влияют разнообразные и сложные факторы, их выявление – «практически почти невыполнимая задача»23.
22. РГИА. Ф. 1276. Оп. 4. Д. 459. Л. 226.

23. Там же. Л. 239–240 об.
14 Военно-революционные потрясения в России – две революции 1917 г. и разрушительная гражданская война – и установление власти, построенной на советской идеологии, предопределили отношение СССР к IIA. Членство России было прервано. Создание Коминтерна и стремление СССР консолидировать зарубежные партии в рамках леворадикальной линии борьбы за мировую революцию сопровождались и вполне определенной практикой революционизирования крестьянских движений в зарубежных странах. Поддержку бедных слоев деревни и политический союз с рабочими провозгласил целью своей деятельности Крестьянский интернационал (Крестинтерн; The Peasant International), созданный в 1923 г. при Коминтерне. В 1926 г. при Крестьянском интернационале (читай: при Коминтерне) в Москве был создан Международный аграрный институт (МАИ, The International Agrarian Institute, IAI) ‒ идеологический антипод IIA. Его задумывали как международную общественную структуру для «изучения аграрного вопроса и крестьянского движения в разных странах», способную осуществлять «популяризацию теоретических и практических знаний», «устраивать доклады, диспуты, собеседования», «научные экспедиции и обследования» и т.п.24 При открытии Института заместитель его директора, советский экономист С. Дубровский подчеркнул принципиальное различие между IIA и МАИ. Критика IIA с позиций классовой борьбы сводилась к тому, что тот не учитывает социальные запросы бедных слоев деревни, игнорирует крестьянское движение на Востоке и в колониях25. Публичные отчеты о работе, многочисленные авторские публикации и рецензии трудов иностранных коллег показывают стремление МАИ на основе использования информационно-аналитических методов опыта деятельности IIA решать политическую задачу – формировать пропагандистскую основу советского пути развития сельского хозяйства. В структуре Института были созданы региональные отделы (по группам стран) и научные кабинеты по направлениям (сельскохозяйственной экономики, крестьянского движения, аграрного законодательства и аграрной политики, сельскохозяйственных рабочих, сельского хозяйства и крестьянства СССР). Дирекция МАИ вела переписку с маститыми экономистами Европы (М. Зеринг, Э. Лаур, К. Риттер, Ф. Аэребоэ)26, международными организациями (в том числе Международной организацией труда (МОТ) и Федерацией сельскохозяйственных рабочих национальными сельскохозяйственными и кооперативными организациями, министерствами некоторых стран, научными обществами и конъюнктурными институтами (особенно Германии); принимала иностранные делегации, для которых был привлекателен социально-политический опыт СССР27. Опираясь на подготовленные им «опросники», МАИ выборочно обследовал крестьянские хозяйства Восточной Европы, Китая и Турции, коммуны во Франции. В начале работы МАИ его членами-корреспондентами были выдающиеся экономисты–аграрники: А.В. Чаянов, Н.Д. Кондратьев, позже ‒ Е.С. Варга. С МАИ сотрудничали профессиональные революционеры, эмигрировавшие в СССР, лидеры компартий и сторонники «крестьянского коммунизма»28, функционеры аграрных партий Восточной и Юго-Восточной Европы, немецкие, французские, чешские, польские экономисты, симпатизировавшие коммунистическим идеям. В руководство входили известные функционеры Коминтерна: Т. Домбровский и В. Коларов. МАИ, используя средства и каналы Всесоюзного общества культурных связей с заграницей, сформировал значительные информационные фонды, закупая многочисленные иностранные издания о сельском хозяйстве, экономике и законодательстве и т.д., в том числе издания IIA.
24. Устав Международного аграрного института // Крестьянский интернационал. 1925. № 10. С. 95–96.

25. Аграрные проблемы. М., 1927. Кн. I. С. 174–177.

26. Российский государственный архив социально-политической истории (далее – РГАСПИ). Ф. 536. Оп. 1. Д. 68. Л. 3, 133.

27. В Международном аграрном институте // Аграрные проблемы. М., 1928. Кн. 1. С. 203–208.

28. Vigreux J. La faucille après le marteau. Le communisme aux champs dans l'entre-deux-guerres. Besançon, 2012.
15 Как показывают публикации в теоретическом органе МАИ, журнале «Аграрные проблемы», а также реферативные материалы: «Информационные бюллетени МАИ», «Сводки и материалы об аграрном движении и борьбе за крестьян» (для Исполнительного комитета Коммунистического интернационала – ИККИ), «Краткие сводки по аграрному вопросу и крестьянскому движению» (на нескольких языках), собственная экспертная продукция МАИ (открытая и закрытая) была различного качества. Публикации и рекомендации нередко содержали идеологические штампы и надуманные выводы. Работая на запросы Коминтерна, верно замечая многие новые социально-экономические явления, МАИ не смог выработать целостного взгляда на развитие современных ему процессов в аграрном секторе зарубежных стран. Вплоть до закрытия в 1940 г. его аграрные исследования укладывались в модель «углубления общего кризиса капитализма». Вместе с тем именно в 1920-е годы аграрная эволюция в Западной Европе рельефно выявила возможности государственного влияния на механизмы рыночных отношений в целях «рационализации в сельском хозяйстве» и поддержании рентабельности хозяйств путем земельных и финансово-налоговых реформ, создания нового трудового законодательства. Наиболее развитые государства нарастили вложения в социальную сферу деревни, поддерживая бизнес и стимулируя общественные силы. Великая депрессия 1929‒1933 гг. привела к эффективному опыту поддержки фермеров в США. При этом на протяжении 20–30-х годов на международном экспертном уровне не стихали дискуссии о причинах кризисов в аграрной сфере, что показали, например, четыре конференции международной ассоциации экономистов-аграрников (1929–1936 гг.). Созданная в 1929 г. по инициативе британцев и объединившая ведущих экономистов Великобритании, США, Канады и Германии (М. Зеринг, Г.Ф. Варрен, Р.Р. Энфилд, Л.К. Элмхирст, Е.Г. Ноуре; в их числе А.В. Мак-Кей – руководитель Федерального фермерского управления США) ассоциация, к которой позже присоединились и экономисты из СССР, на конференции в 1930 г. выявила широкий круг мнений о путях выхода аграрной экономики из сохраняющегося «доиндустриального положения». Крупный американский монетарист Варрен (один из руководителей ассоциации) тогда отметил, что основная причина аграрного кризиса ‒ не в экономических циклах, перепроизводстве, урожаях и т.д., а в глубокой потребности капиталовложений29.
29. Die Zweite Internationale Agrarkonferenz in Cornell University, Ithaca, N.Y. // Weltwirtschaftliches Archiv. 1931. Bd. XXXIII. H. I. S. 306–310.
16 МАИ, функционируя за счет Советского государства и имея в штате большинство советских работников, пережил существенные идеологические дискуссии. Столкновение научных и политических мнений имело трагические последствия. В 1929 г. МАИ постигла кадровая чистка, а в 1931 г. ‒ реорганизация «под Коминтерн». Работу МАИ подорвали репрессии против его сотрудников, обвиненных в уклонении от марксистской теории классовой борьбы и сомневавшихся в правильности социалистической практики, проявивших «правый уклон» и оппортунизм. Однако, как констатировал поляк Т. Домбаль, «правооппортунистический прорыв в МАИ не состоялся», хотя редакторы «Аграрных проблем» и заняли явно примиренческую позицию в ситуации борьбы с правой опасностью в ВКП(б) и «охотно преподносили массам аграрную программу европейской социал-демократии»30 . В 1930-е годы изменились состав и руководство МАИ. В это же время, несмотря на усилия Коминтерна, в Европе крестьянское движение под влиянием коммунистов не получило развития. В январе 1931 г. по решению Коминтерна был ликвидирован Крестинтерн, как не решивший своих политических задач, в том числе по организации в 1930 г. комитетского (крестьянского) движения в Западной Европе, программу которого разработал «крестьянский» Совет31. В более широком контексте событий на судьбу МАИ (1926–1940 гг.) повлияла смена стратегии Коминтерна, взявшего курс на единство коммунистических рядов в борьбе против фашизма и войны и отход от критики реформизма европейской социал-демократии.
30. Правооппортунистический прорыв в Международном аграрном институте // Большевик. 1931. № 15. С. 89.

31. РГАСПИ. Ф. 535. Оп. 2. Д. 191. Л. 1 23–124; Там же. Оп. 1. Д. 221. Л. 63–64.
17 Со своей стороны, IIA после разрыва официальных связей с Россией продолжал собирать информативные материалы о многих аспектах сельского хозяйства, политике и торговле СССР, публикуя некоторые данные в своих изданиях или предоставляя их Лиге Наций, с которой периодически боролся за международные полномочия. IIA практиковал эпизодические контакты с известными в Европе учеными из СССР, приглашая их на свои мероприятия. В 1927 г. профессор Н. Вавилов в рамках большой заграничной командировки посетил и Италию, где выступил в IIA на заседании Международного научного сельскохозяйственного совета (CISA) с докладом об изучении в СССР проблем изменчивости растений.32
32. Aus dem Internationalen Landwirtschafts-Institut in Rom // Berichte über Landwirtschaft. 1928. Bd. VII. H. 3. S. 320–321.
18 В 1920–1940-е годы выходцы из России продолжали работать в международном штате IIA, внося свой вклад в деятельность организации. В этом смысле выделяется экспертная работа Г. Павловского (1887–1961), руководителя важнейшего бюро экономических и социальных исследований IIA, который до работы в Риме сделал на родине карьеру чиновника по особым поручениям при Центральном Переселенческом управлении империи. Следует отметить аналитические публикации экономиста в основном периодическом издании IIA ‒ журнале «International Review of Agriculture»33. В начале 30-х годов Павловский в качестве эксперта входил в делегации IIA на важнейших международных экономических конференциях.
33. См. подробно: Нарыкова Н.М. Аграрная экономика и сельский социум зарубежных стран в оценках современников (первая половина XX в.) // Вопросы истории. 2020. № 6. С. 87–89.
19 Выход СССР на мировой агропродовольственный рынок в начале 1920-х годов и наращивание его зернового экспорта (в том числе временный, но резкий скачок в результате губительной практики сплошной коллективизации и хлебозаготовок) создали объективные предпосылки для сближения Советского государства и IIA. В это время Институт неуклонно расширял число своих членов, и в начале 1930-х годов его иногда называли «Сельскохозяйственной Лигой Наций»34. Членами организации были более 70 государств (с учетом метрополий, колоний, доминионов, мандатных территорий), что, по информации IIA, охватывало 79,9% общей территории и 92% населения мира. С Институтом сотрудничали около 80 национальных сельскохозяйственных ассоциаций 25 стран35. В IIA за счет современных средств связи оперативно приходила официальная информация об аграрном производстве государств-членов и международной торговле сельскохозяйственной продукцией. Статистику обрабатывали с применением счетных машин сотрудники Института (штат более 100 человек) и публиковали в ежемесячных бюллетенях и ежегодниках36.
34. Dop L. L’Institut international d’Agriculture de Rome // Revue agriculteurs des France. 1933. Vol. 65. № 1. P. 3.

35. Aus dem Internationalen Landwirtschafts-Institut in Rom // Berichte über Landwirtschaft. 1928. Bd. VII. H. 1. S. 133.

36. Some aspects of the work of the International Institute of Agriculture (1905–1940). Rome, 1942; Notice sur L' Institut International de Agriculture. Rome, Oct. 1934.
20 Во главе IIA стоял опытный итальянский дипломат Д. де Микелис. С 1928 г. в руководстве IIA укрепилось итальянское представительство, а США (до 1932 г.) приостановили свое членство. Таким способом они выразили свое отношение к избранию на должность генерального секретаря не американца Хобсона, а итальянца А. Бризи (экс-директора департамента сельского хозяйства министерства экономики). Б. Муссолини субсидировал отдельные инициативы Института, и в 1930 г., отмечая большие перспективы организации, ввел специальные привилегии и иммунитеты для Института и его сотрудников, которые просил IIA еще в 1924 г.37
37. Actes de la Septième assemblée générale 2–8 mai 1924. Rome, 1924. P. 272.
21 В разгар начавшегося в 1929 г. мирового экономического кризиса и катастрофического падения цен на сельскохозяйственную продукцию СССР, борясь за зерновые рынки Европы и получение внешних кредитов, приступил к реальному дипломатическому сопровождению своего зернового экспорта. Это показала Международная зерновая конференция 26 марта – 2 апреля 1931 г., которая состоялась в IIA в качестве подготовительной для Лондонской экономической конференции 1931 г. и впервые с полноправным участием СССР38. В условиях начавшейся экономической войны с Великобританией, введением США дискриминационных мер против советских товаров и появления плана «пан-Европы» конференция в Риме приобрела для СССР особое значение. Потребность участия СССР в римской конференции усиливали действия А. Бриана, который, несмотря на позиции Германии и Италии, в эти месяцы противодействовал приглашению СССР на заседания аграрной комиссии Лиги Наций. Отвечая на приглашение IIA, решение об участии приняло Политбюро ВКП(б) в начале декабря 1930 г., но сроки самой конференции переносились, что показало политическую борьбу вокруг международных аграрных проблем в проекте европейской интеграции А. Бриана и Лиги Наций. Мотивы советского участия в римской конференции раскрывает письмо наркома М. Литвинова И. Сталину от 11 февраля 1931 г.: «Информация о созыве конференции в Риме и январская сессия комиссии «пан-Европы», которая выделила две подкомиссии, посвящены тем же вопросам сбыта зерна и аграрных кредитов, которые должны собраться еще в текущем месяце под председательством Бриана. Подкомиссии – из представителей 11 стран (Европы). А в Риме предполагается и участие заокеанских стран. Хотя в резолюции комиссии «пан-Европы» имеется ссылка на предстоящее заседание конференции в Риме, можно, однако, предположить наличие некоторой борьбы и соперничества между комиссией «пан-Европы» и Международным аграрным институтом. Январское заседание в Риме, вероятно и было сорвано усилиями Франции, которая стремится взять в свои руки разрешение аграрных вопросов в Европе…»39. Литвинов пишет также, что совещание в НКИД с участием представителей Наркомзема, Экспортхлеба, МАИ (Крестинтерна) признало целесообразным участие СССР по ряду соображений. Предложено проводить на конференции не только критику внутренней аграрной политики буржуазных стран, социал-демократических аграрных программ и кампании против «советского демпинга», но и, используя противоречия между отдельными странами – производителями и потребителями зерна, «вступить в непосредственный контакт с мировыми экспортерами» (допускалась возможность соглашения с ними по квотированию), а также импортерами хлеба (контакты с Италией, Великобританией).
38. См. подробно: Нарыкова Н.М. Международная зерновая конференция 1931 года в Риме и позиция СССР // Северо-Запад в аграрной истории России. Калининград, 2012. С. 217–230.

39. Архив внешней политики Российской Федерации (далее – АВП РФ). Ф. 05. Оп. 11. Д. 16. П. 73. Л. 2–4.
22 В итоге на конференции представительная делегация СССР публично изложила позицию Советского государства не сокращать (что предлагали на конференции) свои посевные площади и зерновой экспорт40, а в кулуарах прозондировала настроения зерновых конкурентов (Канады, Австралии, Аргентины). Но представителей США – главного конкурента и протекциониста – на конференции не было, что ограничило возможности консультаций. Л. Крицман, заместитель управляющего Центрального статистического управления СССР и руководитель делегации, провел беседу с представителями Франции и Польши, а также членом секретариата Лиги Наций41. На заседаниях конференции все делегации, кроме аргентинской, обошли молчанием советский зерновой демпинг. Французы были не против расширения российского зернового экспорта, но при условии его предсказуемости для других экспортирующих стран. Поляки предлагали СССР заключить соглашение по примеру их «ржаного» соглашения с Германией. Отчеты делегации показывают, что прямые контакты с представителями зарубежного зернового торгового бизнеса и участие в публичных дискуссиях способствовали выработке советской линии на последующих мировых экономических конференциях и заседаниях Европейской комиссии.
40. Actes conférence internationale préparatoire de la II-ème conference mondiale du blé. Rome, 26 mars – 2 avril 1931. Rome, 1931. P. 82–84.

41. АВП РФ. Ф. 0415. Оп. 8. Д. 9. П. 5. Л. 71–80.
23 Существенной частью программы советской делегации стали консультации с руководством IIA. Накануне принятые в Москве директивы разрешили делегации сообщить IIA «о нашем принципиальном согласии вступить в состав членов Института», «не возражать против того, чтобы Институт сделался органом международной информации по сельскому хозяйству» и признать желательным участие представителей советских научных организаций в структурах IIA. Руководство СССР рассматривало IIA как инструмент в решении задач расширения международных связей, когда продолжался мировой кризис и обострилась международная экономическая конкуренция. СССР считал, что его членство в IIA создаст центр, где «будут представлены его аграрные интересы»42.
42. Там же. Ф. 05. Оп. 11. Д. 16. П. 73. Л. 8.
24 Российские представители во время конференции 1931 г. и после нее несколько раз контактировали с президентом IIA Д. де Микелисом, который в ряде вопросов выступал и от имени министра сельского хозяйства Италии. Для поддержания одного из разговоров в коридоре Института де Микелис отметил, что «он пролетарий и в душе коммунист, потому что у него ничего нет и потому что Италия может картелировать только солнце…»43. Обсуждали вопросы о возможности преференций во взаимной торговле, мировые процессы картелирования, вступление СССР в члены IIA и инициативу Института реализовать собственную идею создания финансовой структуры ‒ Международного краткосрочного сельскохозяйственного кредита (от 6 месяцев до 5 лет). Эту инициативу СССР поддержал, руководствуясь потребностями усиления кредитования его внешней торговли. Но в последующие месяцы конференция по этому вопросу оказалась слабо подготовленной IIA, и проект не получил развития44. Определенное противодействие начинанию проявилось со стороны финансового комитета Лиги Наций. А проект создания для аграрных стран Центральной и Восточной Европы финансовой компании ‒ Международного сельскохозяйственного (ипотечного) кредита самой Лиги Наций ‒ провалился в большей мере из-за позиций Великобритании. Метрополия предпочла помогать не сельхозпроизводителям континентальной Европы, а своим колониям и доминионам за счет усиления режима преференций45.
43. Там. же. Ф. 0415. Оп. 8. Д. 4. П.5. Л. 56–57.

44. Там. же. Ф. 05. Оп. 11. Д. 16. П. 73. Л. 25–32.

45. Dungy M.L. The global agricultural crisis and British diplomacy in the League of Nations in 1931 // Agricultural History Review. 2017. Vol. 65. Part II. P. 297–319.
25 Начиная с 1931 г. между СССР и IIA наблюдалось расширение информационного обмена через научные и учебные центры СССР по конкретным вопросам сельскохозяйственной науки и практики. По информации Института в Международный научный совет IIA (консультативный орган) входило несколько «специалистов, принадлежавших к научному миру СССР». К середине 30-х годов IIA имел книгообмен с 84 советскими учреждениями и получал более 80 советских периодических изданий, но хотел расширить и систематизировать эти поступления. Его издания относительно регулярно получали Всесоюзная академия сельского хозяйства, библиотека Академии наук СССР, МАИ, правительственная библиотека. Официальные статистические сведения о мировых агропродовольственных рынках активно использовал в своей экспертной работе НИИ внешней торговли СССР.
26 В течение 1932–1936 гг. наращивалась серия взаимных обращений и запросов, хотя и не все они сопровождались ответами. Конечно, остались без обратной связи многочисленные обращения IIA в Центральное управление народно-хозяйственного учета Госплана СССР.46 Фрагментарно переписка велась с опытной сельскохозяйственной школой в Москве, опытными подразделениями МГУ и НИИ субтропических культур в Сухуми. Через торгпредство в Риме СССР получил адреса учреждений, работающих в области изучения влияния радиационных частот на физиологию растений, и информацию о влиянии ирригации на выращивание злаковых культур и о состоянии эрозии почв в Италии.
46. АВП РФ. Ф. 54 к. Оп. 5. Д. 38. П. 16. Л. 21–23.
27 Стремление СССР использовать международные научные и статистические данные IIA, прежде всего и главным образом для решения насущных задач сельскохозяйственной науки и практики (в том числе развития промышленных отраслей), раскрывают документы, связанные с меморандумом об установлении отношений технического характера между СССР и IIA. СССР получил меморандум IIA от 20 октября 1936 г., подписанный ее президентом Дж. Ачербо (экс-министром сельского хозяйства Италии) и генеральным секретарем А. Бризи, уже 23 октября, но готовить ответ начал только весной 1937 г.47 В мае 1937 г. экономический отдел НКИД запросил Наркомат земледелия сделать предложения для сотрудничества с IIA. Профильный наркомат прислал список вопросов, содержащий обширный перечень конкретных и актуальных сведений о достижениях зарубежного сельскохозяйственного производства, которые интересны СССР. Среди них – материалы о новейшей аппаратуре по дождеванию и рекордных урожаях зерновых культур с указанием конкретных хозяйств и регионов мира. Большая группа вопросов касалась животноводства (нормы кормления крупного рогатого скота, овец, свиней и лошадей, применяемые в последние годы в Западной Европе и Америке; список пород, дающих высокие показатели; описание животноводческих хозяйств с максимальным применением механизации). Ведомство интересовало использование отходов пищевой промышленности в хозяйствах и методы скармливания. В сфере ветеринарии – вопросы о конкретных заболеваниях животных и подготовки кадров ветеринаров. В заключение вопросника была указана потребность получить новейшие данные «по продвижению земледелия на север на опыте скандинавских стран, Аляски и Канады»48.
47. Там. же. Оп. 7. Д. 22. П. 30. Л. 36–46.

48. Там. же. Л. 151.
28 В своем меморандуме IIA предложил СССР наладить обширную программу сотрудничества и установить его постоянные формы, создав в правительственных структурах специальный «центр», которому было бы поручено «централизовать» весь обмен информацией с Институтом. IIA просил предоставлять ему тексты законов и постановлений по сельскому хозяйству республик и автономных областей СССР (для публикации в ежегоднике IIA), систематическую статистику о сельскохозяйственном производстве, освоении новых земель, развитии научных исследований защиты растений и т.д. Были подробно описаны возможные процедуры обеспечения оперативного обмена сельскохозяйственной информацией.
29 Архивные материалы свидетельствуют, что СССР в 1936 г. уже готовился направить взносы в бюджет IIA. Сотрудники НКИД вели переписку с президентом Ачербо, изучали Регламент IIA, бюджет за 1936 г. и его проект на 1937 г. С учетом инфляционных процессов просчитывалась сумма взносов СССР49. Тем временем военно-политическая обстановка как в Европе, так и на Дальнем Востоке накалялась. Агрессия Италии против Эфиопии привела к исключению Италии из Лиги Наций и введению санкций против страны. В ответ режим Б. Муссолини провозгласил политику автаркии, которая, в частности, не исключила расширение торговых отношений с СССР в рамках нового двустороннего торгового договора 1935 г. Высокие ставки в мировой политической игре за обеспечение безопасности государств, возникшие военные очаги и территориальные переделы драматично детерминировали международные экономические отношения. Начавшаяся война разрушила многие экономические планы, рынки (и в первую очередь – продовольствия и сырья) и международные связи. IIA перестал получать от государств-членов систематические торгово-экономические сведения и денежные взносы, и в конечном итоге был вынужден бороться за собственное выживание на территории воюющей Италии50. Сразу после Второй мировой войны на смену IIA пришла новая организация ‒ Продовольственная и сельскохозяйственная организация ООН, в которую Россия вступила только в 2006 г. Итальянское доминирование в международном сельскохозяйственном центре времен IIA надолго сменилось ведущим американским влиянием в ФАО ООН.
49. Там. же. Л. 229; Institut International de Agriculture. Status. Rome, 1934; Statut du personnel. Rome, 1932.

50. The work of the International institute of agriculture during the war (1940–1945). Rome, 1945.
30 Анализ участия России в создании и деятельности первой международной межправительственной аграрной организации (1905–1945 гг.) в контексте международных процессов доказывает, что в реальной международной практике Российское государство до 1917 г. руководствовалось национальными интересами в понимании имперских правительственных структур, а в годы СССР ‒ меняющимися политическими установками ВКП(б). Со второй половины 20-х годов наблюдалось расширение тех внешнеэкономических действий структур НКИД и Наркомата внешней торговли, которые способствовали решению оперативных внутренних экономических задач, особенно в годы мирового экономического кризиса и создания в СССР колхозного строя, борьбы страны за выполнение планов первых пятилеток и модернизацию экономики. В целом, динамика политической обстановки 1930-х годов в мире, курс Советского Союза на строительство социализма в отдельно взятой стране и экономическое взаимодействие с западным миром логически привели советское руководство к осознанию потребности использовать возможности IIA. СССР вполне адекватно соотносил свои задачи и реальный международный вес IIA, его функциональные возможности. С политической точки зрения СССР воспринимал IIA через призму своих отношений с Лигой Наций и Италией, действовал прагматично, не строя в отношении его особых планов. В 1930-е годы СССР сотрудничал (с разными показателями интенсивности) с зарубежным бизнесом и научно-технической интеллигенцией, и его взаимодействие со специализированной международной организацией в Риме, как и российско-итальянская торговля для нужд советской индустриализации, соответствовали общей внешнеэкономической линии руководства страны. Со своей стороны, IIA, возглавляемый гражданами Италии, втянутый в политику фашистского режима Б. Муссолини и находившийся под покровительством Италии, в своей деятельности стремился получить поддержку СССР, что соответствовало устремлениям Рима использовать Институт для подкрепления своих международных позиций. При этом руководство Института на основе решений своего главного (после ГА) органа ‒ Постоянного комитета (с международным составом) и деятельности технических служб (статистического и отраслевых бюро) пыталось сформировать целостное представление о коренных изменениях в организации сельскохозяйственного производства огромного государства и существе аграрной политики, проводимой его коммунистическим руководством. Это в конечном итоге отвечало разнообразным международным запросам. В первую очередь участники международной агропродовольственной торговли нуждались как в оперативной, так и в стратегически важной информации о состоянии сельскохозяйственного производства СССР и потенциалах его внешней торговли, в которой сельскохозяйственные товары продолжали занимать существенное место. Таким образом, совпадение или переплетение различных политических и экономических интересов создали сложную, но достаточно понятную динамику развития отношений России (СССР) и первой уникальной международной межправительственной аграрной организации.

Библиография

1. Аграрные проблемы. 1927. Кн. 1.

2. В Международном аграрном институте // Аграрные проблемы. 1928. Кн. 1. С. 203–208.

3. Нарыкова Н.М. Аграрии и прогресс (Международные аграрные организации: от основания до мирового экономического кризиса 1929–1933 гг.) Ставрополь, 2001.

4. Нарыкова Н.М. Аграрная экономика и сельский социум зарубежных стран в оценках современников (первая половина XX в.) // Вопросы истории. 2020. № 6. С. 84–95.

5. Нарыкова Н.М. Международная зерновая конференция 1931 года в Риме и позиция СССР // Северо-Запад в аграрной истории России. Калининград, 2012. С. 217–230.

6. Нарыкова Н.М. Участие России в международных аграрных организациях: стереотипы политической культуры и новые исторические «вызовы» (XIX – нач. XX в.) // Политическая культура XIX века: Россия и Европа. М., 2005. С. 143–151.

7. Нарыкова Н.М. Ученые – аграрники и международное сотрудничество в начале XX века: к 110-летию Санкт-Петербургского государственного аграрного университета // Северо-Запад в аграрной истории России. Калининград, 2016. С. 203–212.

8. Правооппортунистический прорыв в Международном аграрном институте // Большевик. 1931. № 15. С. 86–96.

9. Устав Международного аграрного института // Крестьянский интернационал. 1925. № 10. С. 95–96.

10. Acte final de la Conférence internationale pour l’Institut international d’agriculture. Rome, 1905.

11. Actes conférence internationale préparatoire de la II-ème conference mondiale du blé. Rome, 26 mars – 2 avril 1931. Rome, 1931.

12. Actes de la Septième assemblée générale 2–8 mai 1924. Rome, 1924.

13. Aus dem Internationalen Landwirtschafts-Institut in Rom // Berichte über Landwirtschaft. 1928. Bd. VII. H. 1. S. 133; H. 3. S. 320–321.

14. Costanzo G. The Organization of agricultural credit in the United States // International Review of Agriculture. 1942. № 2. P. 37–40.

15. D’Onofrio F. The microfoundations of Italian agrarianism: Italian agricultural economists and Fascism // Agricultural History. 2017. Vol. 91. № 3. P. 369–396.

16. D’Onofrio F. Agricultural figures: the politics of numbers at the International Institute of Agriculture // Agricultural History Review. 2017. Vol. 65. Part II. P. 227–296.

17. Dop L. L’Institut international d’Agriculture de Rome // Revue agriculteurs des France. 1933.Vol. 65. № 1. P. 3–4.

18. Die Zweite Internationale Agrarkonferenz in Cornell University, Ithaca, N.Y. // Weltwirtschaftliches Archiv. 1931. Bd. XXXIII. H. I. S. 306–310.

19. Institut International de Agriculture. Status. Rome, 1934.

20. Dungy M.L. The global agricultural crisis and British diplomacy in the League of Nations in 1931 // Agricultural History Review. 2017. Vol. 65. Part II. P. 297–319.

21. Mignemi N. Rome, capitale mondiale de la documentation agricole: de la bibliothèque de l’Institut international d’Agriculture à la David Lubin Memorial Library de la FAO // Mélanges de l’École française de Rome – Italie et Méditerranée modernes et contemporaines. 2020. 132/1. P. 215–235. URL: http://journals.openedition.org/mefrim/7233 (дата обращения: 20.07.2021).

22. Mignemi N. David Lubin and the International Institute of Agriculture. The origins of FAO. The Library of the International Institute of Agriculture. Our heritage // The story of The FAO Library 65th Anniversary 1952–2017. Food and Agriculture Organization of the United Nations. Rome, 2017. P. 5– 38.

23. Notice sur L' Institut International de Agriculture. Rome, Oct. 1934.

24. Pan-Montojo J., Mignemi N. International organizations and agriculture, 1905 to 1945: Introduction // Agricultural History Review. 2017. Vol. 65. Part. II. P. 237–254.

25. Some aspects of the work of the International Institute of Agriculture (1905–1940). Rome, 1942.

26. Status du personnel. Rome, 1932.

27. The story of The FAO Library 65th Anniversary 1952–2017. Food and Agriculture Organization of the United Nations. Rome, 2017.

28. The work of the International institute of agriculture during the war (1940–1945). Rome, 1945.

29. Vigreux J. La faucille après le marteau. Le communisme aux champs dans l'entre-deux-guerres. Besançon, 2012.

Комментарии

Сообщения не найдены

Написать отзыв
Перевести